|
– Я больше не мог ходить в школу, вообще учиться. Взял и поехал автостопом по Европе. А потом – в Индию, в итоге оказался в Гоа. Последние пару лет работал в одном баре на пляже. – Ешек, наверное, проглотил немерено. Туда ведь за этим едут? – Да тебе в страшном сне не приснится, сколько колес я проглотил. Но потом устаешь, когда каждый вечер мозг выносит. Дэвид понимающе кивает, это ему понятно. – И потом, там такая охренительная красота, что это просто не нужно. Там такие заходы солнца, ты себе представить не можешь. А как ты? – Да ничего особенного. Зажигал, выпил миллион бутылок пива и попытался разобраться, чего хочу. – Разобрался? – Не совсем, решил дать себе еще немного времени… Черт, как приятно тебя видеть, чувак, сколько же времени прошло! Как вспомнишь всю ту хрень, что мы творили… А я сижу и думаю, что за хрень такую мы творили. Чем-то мы наверняка занимались, но я не помню. Вспоминается только настроение и картины. Лицо Дэвида светлеет, он склоняется над столиком и проливает немного пива, вытирает ребром ладони. – Помнишь, на станции «Ислев»? Вот это была круть. Черт, какие же мы были косые, выпили, наверно, бутылку виски на двоих. Я улыбаюсь и понимающе киваю: о да, чувак, конечно. По-прежнему ни хрена не помню. – Стоим мы на станции. Зачем? Не знаю, зачем нам поезд понадобился, но, наверное, зачем-то был нужен. Ё-мое, какие же мы были косые, чувак, ты был просто в отключке. Сказал, что видишь сквозь свою руку. А я спрашиваю, что ты затеваешь. И ты говоришь, что можешь все, и хочешь это доказать. Говоришь, что остановишь поезд, помнишь? – Да помню, черт возьми… – И тут ты прешься на рельсы, ё-мое, ты едва на ногах стоял. А я пытаюсь сказать тебе, что этого делать не надо, не надо этого делать, но тебе плевать, ты говоришь: подожди, посмотри, как я остановлю поезд. А я говорю: может, стоит начать с чего-нибудь поменьше, чем поезд, может, с мотоцикла? Я снова понимающе смеюсь: был, дескать, в полном улете. – А когда я привел тебя в чувство, помнишь? Ты так дернул со станции, и вниз по лестницам… – Точно, черт возьми. Точно… – А когда я спустился к тебе, ты стоял посередь дороги, ты остановил машину. Черт, чувак, ты помнишь? Стоял там с вытянутой рукой, как Супермен, остановил «БМВ». И парень этот стоит, орет на тебя: какого черта, да если ты не отойдешь, он тебе по башке надает… – Точно, блин, орал на меня. Точно… – А я подхожу и тащу тебя, тащу от машины, а этот парень в нее снова залезает. Но только он собирается уехать, как ты открываешь заднюю дверь и блюешь прямо на его кремовые кожаные сиденья. — 29 —
|