Абориген

— Ты же все понимаешь…

— Понимаю…

— Тебе завтра раньше всех вставать. Иди в палатку.

— Опять приказываешь?

— Прошу…

С утра до подъема Борька ушел выбирать сеть, но провозился, латая рваную ячею, и когда вернулся, на просеке уже вовсю кипела работа: собирались конструкции опор, гремела бетономешалка, ревел бульдозер, за рычагами которого сидел Степан, тянулась очередь с носилками — бетон заливали в опалубку.

— Трудовой привет! — крикнул Борька, подходя.

— О-о, Абориген!

— Здорово, рыбак!.

— Как улов?

— У нас говорят — чо добыл? — поправил Борька.

— И что добыл?

— Ничо. Ерш, чебак и дырявый башмак, — отрапортовал Борька. — Ну, куда встать, чего копать?

— Вот это дело! Второй бригаде скорая помощь прибыла, — крикнул Сан Саныч.

— Куда пристроим, командир? — спросил Витя.

— Пусть бетон грузит, если хочет. Каску только дайте ему.

— Дело привычное: бери больше, кидай дальше, пока летит — отдыхай! — Борька разделся по пояс, взял лопату и встал у мешалки — в броднях и оранжевой каске. В паре с молчаливым медлительным стройотрядовцем он нагрузил первые носилки и, пока их поднимали, бросил еще пару лопат.

— Эй, эй, куда через край! Хватит!

— А? Как ухи — так с добавкой, как бетону — так хватит? А ну, налетай, подешевело! — заорал Борька, помешивая лопатой в жидком бетоне. — Кому наваристого, густого, с пенкой — ложка торчком! Подходи со своей посудой! — орал Борька, работая лопатой. — А ну, кому еще? Торопись, пока повар добрый!

— Не части, Абориген, загоняешь!

— Вот кого не хватало!

— Кури, ребята! Он один опалубку зальет и опоры поставит!

Стройотрядовцы оживились, работа пошла веселее.

— Следующий! — заливался счастливый Борька. — Отскочи — не задерживай!..

Обед девчонки готовили без него, опоздали, намучились и разварили уху в кашу. За ужин Борька взялся сам. Пока ребята умывались в реке, он разгребал лопатой угли костра.

— Опять колдуешь, Абориген? Чем сегодня удивишь? — спросил Витя, который всегда был в первых рядах.

— Печенка сегодня.

— Печенка? Где ж ты здесь печенку достал?

— Печенка, говорю. Рыба печеная, — Борька выковыривал из земли спекшиеся куски глины, отбрасывал в сторону. — Это по-нашему, по-рыбацки. Глиной ее обмажешь, картошку туда же. Сверху костерок. Пока чай закипит — и печенка готова. И посуду не мыть, — он подмигнул Ирине.

Стройотрядовцы брали куски глины, обжигались, катали по траве.