Второй пол

Здесь снова антифеминисты играют на двусмысленности. То, не ставя ни во что абстрактную свободу, они восторгаются огромной конкретной ролью, которую может играть в обществе порабощенная женщина, — чего Же она тогда требует. А то, упустив из виду, что негативная свобода не дает никаких конкретных возможностей, упрекают абстрактно раскрепощенных Женщин, что они никак себя не проявляют.

Сейчас это желание на пути к осуществлению. Но переживаемый нами период — переходный; этот мир, всегда принадлежавший мужчинам, еще в их руках; установления и ценности патриархальной цивилизации в большой степени сохранились. Далеко не везде женщинам предоставлена вся полнота абстрактных прав: в Швейцарии они до сих пор не голосуют, во Франции закон 1942 года в смягченной форме закрепляет преимущества супруга. А абстрактных прав, как мы только что говорили, никогда не бывает достаточно, чтобы обеспечить женщине конкретный подступ к миру; сегодня между двумя полами еще нет подлинного равенства.

Прежде всего бремя семейной жизни для женщины по-прежнему намного тяжелее, чем для мужчины. Мы видели, что зависимость от материнства уменьшилась в результате применения — открытого или тайного — противозачаточных средств; но подобная практика охватывает не всех и соблюдается недостаточно строго; поскольку официально аборт запрещен, многие женщины подвергают опасности свое здоровье неконтролируемыми абортивными действиями или вынуждены сносить тяготы нового материнства. Заботы о детях, как и ведение хозяйства, почти исключительно ложатся на плечи женщины. Во Франции, в частности, настолько прочно укоренилась антифеминистская традиция, что мужчина счел бы для себя унижением принять участие в делах, всегда считавшихся женскими. Получается, что женщине труднее, чем мужчине, сочетать семейную жизнь и работу. В тех случаях, когда общество требует от нее этого усилия, ей живется намного тяжелее, чем ее супругу.

Рассмотрим, например, долю крестьянок. Во Франции они составляют большинство женщин, участвующих в производительном труде; и, как правило, они замужем. Незамужняя на деле чаще всего остается прислугой в доме отца, брата или сестры; хозяйкой дома она становится, лишь признав над собой власть мужа; в разных регионах нравы и традиции отводят ей различную роль: нормандская крестьянка во время трапезы сидит во главе стола, тогда как корсиканская женщина не садится за один стол с мужчинами; но в любом случае, играя важнейшую роль в домашнем хозяйстве, она разделяет с мужем ответственность, интересы, вместе с ним владеет собственностью; пользуясь уважением и держа все в своих руках, она занимает примерно то же положение, что в древней сельскохозяйственной общине. Ее престиж часто равен или превышает престиж мужа; однако конкретные условия жизни ее намного тяжелее. Уход за садом, птичьим двором, овчарней, свинарником всецело ложится на ее плечи; принимает она участие и в тяжелой работе: уходе за стойлами, унавоживании, севе, вспашке, прополке, сенокосе; она копает, выдирает сорняки, жнет, собирает виноград, а порой еще помогает нагружать и разгружать возы соломы, сена, дров и хвороста, фуража и пр. Кроме того, она готовит еду и ведет хозяйство: стирает, зашивает, штопает и т.д. Она несет на себе всю тяжесть материнства и заботы о детях. Она встает на заре, кормит птицу и мелкий скот, подает завтрак мужчинам, приводит в порядок детей и отправляется работать в поле, в лес или в огород; потом идет к источнику за водой, снова подает на стол, моет посуду, опять работает в поле до ужина; после последней трапезы она до поздней ночи штопает, убирается, перебирает маис и т.д. Поскольку даже во время беременности у нее нет времени заняться своим здоровьем, она быстро деформируется, преждевременно блекнет, стареет, поддается болезням. Ей отказано в тех немногих компенсациях, которые мужчина время от времени находит в общественной жизни: он ездит в город по воскресеньям и в дни ярмарок, встречается с другими мужчинами, ходит в кафе, пьет, играет в карты, охотится, ловит рыбу. Она же остается на ферме и вообще не знает досуга. Только зажиточные крестьянки, которые могут взять себе в помощь прислугу, или те, что избавлены от полевых работ, достигают в жизни счастливого равновесия: они пользуются уважением в обществе, обладают дома большим авторитетом и при этом не сгибаются под тяжестью непосильного труда. Однако чаще всего сельский труд низводит женщину до положения вьючного животного.