Этим свободные люди, в частности синтоновцы, — и опасны. Разрешите — документ?Чрезвычайно любопытно, как сами синтоновцы оценивают итоги своей учебы в Клубе. Клуб можно критиковать за многое, но одно его достоинство несомненно — синтоновцы врать не приучены и говорят обо всем смело. Итог: отзывы их о себе и Клубе откровенны и непосредственны.
Итак, ...При помощи "Синтона" я изменила отношение ко мне других людей. Те, кто меня ненавидели, любить меня не стали, но я заставила их уважать меня. Вообще после полутора лет в "Синтоне" для меня не проблема заставить кого-то любить меня или уважать: я умею чувствовать отношение людей ко мне, и, если этот человек мне нужен, я всегда смогу измениться и под него подстроиться. Здесь, в Клубе, я научилась разбираться в людях, я теперь точно знаю, какой человек нужен мне. Теперь я не бросаюсь на всех подряд, как это было раньше, а точно знаю, что я хочу, и смело иду к своей цели. "Синтон" научил меня отказывать людям, обламывать их, когда им нужно от меня то, что не нужно мне. Раньше я не умела обманывать и говорить "нет", а теперь мной практически невозможно манипулировать. "Синтон" и синтоновцы научили меня играть. Сейчас я практически в совершенстве владею различными играми с мужчинами, хотя именно поэтому они стали мне не интересны. Какой смысл в игре, если результат каждого твоего или его действия известен? Но если игра мне нужна, я сыграю ее хорошо и добьюсь от мужчины всего, что мне надо. Надя. ...М-да... Ваши чувства? Свои — скажу: чем больше Надя перечисляет, что ей дал "Синтон", тем больше мне за "Синтон" неловко. Надя стала вооруженной, Надя стала защищенной, но доброй и человечной — нет.
Я могу оправдываться, что "Синтон" давал ей не это, по крайней мере — не только это, но есть факт — Надя взяла все это из "Синтона". Надя в Клубе была свободным человеком и развивала то, что она хотела. Щенок был свободным и учился давить других щенков.
Надя довольна мной, как психологом, но я недоволен собой, как человеком. Это я не дал Наде того, что свободного человека превращает в человека нравственного. Я не дал ей (достаточно) культуры, я не разбудил в ней сердечности и заботы о людях, я не изменил ее жизненные ориентиры: добро не стало ее ценностью. — 86 —
|