|
- Таким образом, неврозы, бессонницы и депрессии для вас чужды? - Абсолютно. Есть конкретика и её нужно организовать в тот или иной, какой то социальный процесс ту или иную социальную функцию и это в архитектуре нет даже если это какой, то мемориальное сооружение как вот памятник Ворошилову всё равно в нём есть определённая социальная функция. Другое дело вы отчасти может быть правы в том, что в последнее время это общая беда нашей художественной культуры и не только нашей российской, но и мировой то, что в ней элемент эпатажа, ценнизма разъедающего стал очень сильно преобладать и это стало затрагивать как такое монументальное часть классического искусства как архитектура чего раньше вообще это не было свойственно архитектуре, в мировой архитектуре никогда не было элементов эпатажа или циннизма. (Защита интеллектуализацией). - То есть сейчас в архитектуре невротичность наблюдается? - Наблюдается да она проникла. В мировой культуре эти элементы были всегда вот элементы циннизма и эпатажа в мировой культуре. - Вы сказали, что циннизм прёт… А всё-таки из всех знатоков, которые были с вами циеничными нуворишами не один по моему не стал да? - Понимаете можно быть богатым человеком и быстро разбогатевшим человеком и не быть цинничным. Это одно с другим не связанно и оставаться плебеем и быть абсолютно ценничным. Это не связанно не с социальным статусом человека, ни с его материальным положением - это общая болезнь духа, человеческого духа. - Но в целом все знатоки – состоявшиеся личности и опустившихся среди них нет? - Я таких не знаю. - Вот это прекрасно. - Я таких не знаю. Но я думаю действительно в данном случае Ворошилов всё таки отбирал людей, которые ему интересны. Были случаи, когда мы спросили у Ворошилова, дескать, вы держите этого, ведь его же терпеть не могут зрители? Это же видно по письмам. Он сказал: «Ну ведь такой же человек есть». То есть он нас собирал как некую модель социума. В этом было как раз его режиссерское начало. Было и то, что мы для него всё-таки были материалом, чтобы делать эту программу, делать это художественное произведение. Вот я очень не люблю, когда говорят шоу, потому что то, что делал Ворошилов это никакое не шоу - это было высокое художественное произведение. — 338 —
|