|
Об этом говорят и женщины: «Я полагаю, что красный цвет связан с мужскими проявлениями и физиологией – сексуальной потребностью, кровью, деструктивными тенденциями и способностью отстаивать свои интересы», – так пишет психотерапевт Джоанна Келлог, имевшая достаточно большую практику для выработки адекватного мнения о цвете. Некоторых людей этот цвет возбуждает и опьяняет так, что у них резко понижается рациональный контроль за своими действиями (например, младшие школьники начинают капризничать и безобразно вести себя в классах, окрашенных именно в красный цвет). Поговорка «Красное дураки любят» справедлива не только в России, ибо красное – это средоточие бессознательного, физического, физиологического. Красный фонарь, например. Или красный цвет мужской категории Ян в традиционном Китае. Или красный цвет бога войны – Марса. Или красные накидки самых воинственных воинов – лаконийцев и римлян. И наконец, красный цвет крови. Если все это не убеждает, вспомним имя нашего прародителя: Адам означает «красный человек». И вероятно, не только войну или стыд имел в виду Марк Твен, когда давал весьма лестное определение для мужчины: «человек – это единственное существо, которое краснеет или, по крайней мере, должно краснеть». В России красное стало синонимом красивого. Красная площадь, красный угол, красная строка. Даже девица у нас, и та – красна. А ведь красным характеризуется экстремальное состояние женского интеллекта при оргазме, менструации и родах. Не зря же в древних и пережиточных обществах красным цветом наделяли шаманок. И красным же цветом экстремумов смущения или стыда наделяется женщина, но не мужчина (который, как мы только что видели, и без того «красный»). Амстердам. Де Валлен. Один из самых известных в мире кварталов красных фонарей – часть города, в которой развита секс-индустрия. Знаменитые кварталы красных фонарей – Репербан в Гамбурге, Пигаль в Париже, Кинг-Кросс в Лондоне и Сиднее, Ёсивара в Токио. В Европе красный цвет одежды соответствовал действию, горению, страстности, желанию и воле к победе. При Бургундском дворе красные одежды означали пламенную и страстную любовь. Сочетание красного с черным – смерть любви, а красного с голубым – непоколебимую верность вечной страсти. Отсюда возникают ассоциации и с любовью, с сексуальным возбуждением. Так, Н. Гумилёв, к примеру, писал о «мучительных красных лобзаниях». Освальд Шпенглер красный цвет называл цветом материи, близости и языка крови: «Красный – это собственно цвет сексуальности; оттого он – единственный цвет, действующий на животных». Как аполлонический и политеистический цвет, по Шпенглеру, красный – цвет переднего плана, также и в социальном смысле, стало быть, цвет шумного общения, рынка, народных празднеств, цвета наивной беспечной жизни, точечного существования. — 47 —
|