Сексуальные типы: Поиск идеального любовника

Однако в этой точке зрения усомнились некоторые изу­чающие модели поведения психологи (и среди них покой­ный Б. Ф. Скиннер), отстаивающие теорию о противопо­ложной направленности поведения — снаружи внутрь. Они утверждают, что люди вынуждены поступать так, а не иначе под влиянием внешних факторов, а не вследствие собствен­ных желаний. По этой причине, например, юмористы не шутят на похоронах. По этой же причине ваше сердце начинает учащенно биться, когда автоинспектор останав­ливает вас за превышение скорости. В подобных ситуаци­ях ваше поведение определяется внешними обстоятель­ствами. Притяжение Луны своим воздействием на океа­ны вызывает в них приливы — соответственно и поведе­ние человека можно рассматривать как 'результат влия­ния внешних обстоятельств на его личность.

Так кто же прав? Психологи, придерживающиеся клас­сической «версии вулканов» и настаивающие на том, что каждый из нас управляет своим поведением с помощью некого контролирующего центра? Или сторонники «тео­рии приливов», убежденные, что все мы являемся залож­никами внешних факторов? Вы сами можете сделать вер­ный вывод (и в этом вам поможет ваш здравый смысл), что в равной степени правы и те, и другие. На наше пове­дение огромное влияние оказывают как внутренние побу­дительные мотивы, так и внешние обстоятельства. В каж­дой конкретной ситуации и внутренние, и внешние факто­ры формируют и определяют наши поступки.

Д. Шапиро (1965) проиллюстрировал это смешение внутренних и внешних влияний следующим образом:

«Предположим, что мы наблюдаем за странным танцем, старательно исполняемым индейцем, с культурой которо­го мы не знакомы. ...Следя за его резкими движениями, мы отмечаем, что стоит засуха, а наш индеец принадлежит к племени земледельцев. Исходя из этого, мы выдвигаем предположение, что он исполняет ритуальный танец, ста­раясь с его помощью вызвать дождь и вместе с тем обра­тить на себя внимание богов. Приглядевшись к его жес­там внимательнее, мы, вероятно, сможем даже дать им разумные объяснения, подтверждающие нашу догадку. Несомненно, что на этой стадии мы достигли относитель­но высокой степени понимания наблюдаемого действа. Однако вся ограниченность нашего понимания становит­ся очевидной, когда мы замечаем, что рядом стоит еще один крестьянин, не индеец, который так же страдает от засухи, но не торопится принять участие в танце. Ему в голову не приходит повторять эти ритуальные движения; он вместо того понуро идет домой, чтобы в одиночестве горевать над своей судьбой. Индеец танцует не только потому, что стоит засуха, но также и потому, что он индеец» (с. 16).