|
Юмор. Не то чтобы все время шутили или рассказывали анекдоты, скорее, просто шутя жили. Анекдоты творили из собственной жизни. Смеялись негромко, но крайне инфекционно и, по моим подсчетам, в среднем в тринадцать раз превышали суточную норму на душу населения. Свобода. Никаких взаимообязанностей у них не было и в помине, они этого не понимали. Никаких оценок друг Другу не выставляли – вот все, что можно сообщить по этому пункту. Интерес. «Как себя чувствуешь?», «Как дела?», «Что у тебя нового?» – подобных вопросов друг другу не задавали. Будь он хоть за тридевять земель, она всегда знала, в каком он настроении, по изменению своего, а он понимал ее намерения по своим новым мыслям. Интерес друг к другу для них был интересом к Вселенной, границ не существовало. Игра. Играли всю жизнь, жадно, как дети. Когда она была молодой учительницей и теряла терпение с каким-нибудь обормотом, то часто просила его после краткого описания сыграть такого обормота, сыграть в рече-жестовом изображении и в музыкальном – личность актера и персонажа, слагаясь в импровизации, вызывала колики смеха. Менялись ролями, выходило еще забавнее. Ученики часто ходили к ним в дом, устраивали спектакли... У них гостило все человечество, а кого не хватало, придумывали. К ста пятидесяти семи играм Гаргантюа еще в юности добавили сто пятьдесят восемь собственных. Они играли:
Они ссорились:
Ссориться как муж и жена им было некогда... Ночная песня слова Владимира Леви, музыка Владимира и Максима Леви А вдруг получится прозреть — 106 —
|