|
Откровенность. Раньше мне было свойственно и «резать правду‑матку в глаза», и бахвалиться. Сейчас я могу быть предельно откровенной с близкими людьми и единомышленниками. Определённый наработанный мной опыт позволяет чутко относиться к тому, насколько можно быть откровенной с тем или иным человеком, чтобы не шокировать его и не вызвать неприятие и отторжение от себя. Поскольку от природы я человек с очень большой гордыней, мне не всегда удаётся быть скромной в своих высказываниях и мнениях, но сейчас это случается очень редко, чаще всего, когда возникает подобный порыв, я успеваю остановиться. Но внутреннее желание бахвальства пока ещё наблюдается. К моему большому сожалению, мой муж не всегда принимает то, о чём я говорю, поэтому с ним я не могу быть предельно откровенной, как с другими моими близкими людьми, поэтому то, что я не могу сказать ему вслух, произношу ему мысленно. Так я разговаривала с ним очень много, пока он сидел в тюрьме. Будучи откровенной с самой собой, я отметила в себе качества, которые мешают мне проявить любовь, прежде всего к самой себе. Самые сильные качества, известные мне с незапамятных времён, – страх и, как следствие, зависть. Я всегда не верила в себя, не ценила себя, не понимала, что такое чувство собственного достоинства, словом, никогда себя не любила, за исключением, пожалуй, редких моментов внутренней свободы и ощущения счастья и гармонии. Поскольку я выросла в семье, где было много агрессии и унижений от отца, в самостоятельную жизнь я пришла готовой мазохисткой (как, впрочем, и мама). В супружестве страх и неверие в себя привели к зависимости от мужа, к сильнейшей привязанности к нему (интересно, что по отношению к детям у меня такой привязанности нет, мне легко с ними быть свободной – насколько я пока вообще могу быть свободной), к чувству своей никчёмности без него. Поскольку я домохозяйка и не умею зарабатывать деньги, то всегда чувствовала вину за то, что он работает, а я «сижу дома». Оправдание себе находила только в том, что воспитываю детей и веду хозяйство. Так вот воспитывала‑убирала‑прибирала‑готовила на всю катушку. Это же чувство вины и своей никчёмности заставляло меня терпеть унижения, снова и снова примиряясь с многочисленными конфликтами, «лишь бы ничего не менять». Сейчас понимаю, что все ситуации, которые были даны мне для того, чтобы менять себя, я пыталась использовать для того, чтобы изменить мужа. Сейчас часто живу с ощущением страха безденежья, страха бедности. Я устала от этого чувства, от печали, подавленности и напряжения. Я знаю, причина страха внутри меня, и опорой мне может быть только моё свободное и любовное внутреннее чувство. Долгое время мне удаётся жить, сознательно творя ненапряжённое и уравновешенное внутреннее состояние, то есть постоянно переводить энергию того же страха, или обиды, или зависти в энергию иного качества. Однако опора потеряна, и я опять угнетена страхом и растерянностью. — 68 —
|