|
Однако эйфория прошла. И стали вскрываться все «подводные камни», на которые неизбежно натолкнулся семейный корабль. Честность и ревность – вот с чем столкнулись в первую очередь. Мы расписались в ЗАГСе, и тут же начались приступы страшной ревности у моего супруга. Сильный скандал после огромного количества спиртного, ревность к «каждому столбу», как говорят в народе, оскорбления, его надуманные версии моей измены. Какое‑то время я успокаиваю мужа, потом привожу в порядок свои чувства и пытаюсь проанализировать – чем же я вызвала такую реакцию у мужчины. Я не ревновала его ни в мыслях, ни в чувствах. О честных взаимоотношениях мы с ним договаривались сразу, и у меня ни разу не возникало желания в чём‑то его обмануть. Я была предельно искренней с ним и открытой. Я говорила о своих чувствах к нему, всё, что было доброго и нежного в мыслях, старалась озвучить ему. Но видимо, эта моя свобода в объяснении своих чувств, нежность и ласка казались ему чрезмерными. Словом, с того момента прошло ещё пять месяцев, в течение которых периодически повторялись скандалы мужа из‑за ревности, сопровождающиеся запоями, требованиями и всевозможными ограничениями моей свободы. В состоянии алкогольного опьянения муж несколько раз инсценировал самоубийство и писал предсмертные записки. После чего возникла необходимость выбора – лечение от алкоголизма или развод. Выбрали лечение. Муж закодировался. Потом написал для себя программу оздоровления и даже бросил курить по специальной методике. Убедил меня, что сможет зарабатывать на семью сам и мне незачем целый день уставать на предприятии, лучше заниматься семейным очагом. Я согласилась и очень даже обрадовалась такому его предложению. Но вылилось это в запирании меня дома, как в тюрьме. Наступил период огромной экономии денег на всем, включая в первую очередь питание. Об одежде вообще говорить стало запрещено. В кино или клуб мы уже и забыли, когда ходили. Ни с кем из семейных друзей не общаемся, мои попытки сходить с мужем к кому‑нибудь в гости заканчивались скандалом. Он отобрал у меня телефон, стёр все номера и зарегистрировал сим‑карту на своё имя. Теперь контролирует каждый мой звонок, берёт распечатки и постоянно требует отчётов за каждое сказанное кому‑то слово. Считает, что мне звонят любовники. Из дома я могу выйти только с ним даже в магазин. А недавно сказал, что поставит камеру наблюдения над входной дверью, чтоб видеть, что я делаю и кто ко мне приходит, когда он на работе. Я понимаю, что оказаться в таком положении, как я, – невероятная глупость. Деньгами всеми в семье распоряжается муж, каждый день проверяет мой кошелёк, твердит всё время, что «научит жить меня как следует»! Говорит, женщина должна быть покорной мужу, кланяться ему в ноги, работать целый день, как Золушка, кушать каши и чёрный хлеб, не позволять себе никаких радостей. В Интернете закрыл мою электронную почту и исключил всякое общение с людьми. В Школу я тоже не могла написать по этой причине. Подруг у меня вообще быть не может и т. д. Книги Некрасова, Синельникова, Мегре или рассылки центра «Счастливая семья» не даёт читать, называя всё это сектой, в которой занимаются «групповухой», ит. д. — 46 —
|