|
Тогда он получает опыт и дальше я могу сказать: "Ты видел? Теперь у тебя есть выбор: ты можешь вернуться обратно в свою игру, а можешь постараться перестать это делать". Когда вы весь этот анализ проделали и когда есть вполне реальный, "чувственный" опыт различия этих коммуникаций, дальше это уже становится психотехнической работой, на уровне работы с привычкой: я знаю как этого не делать, я умею это не делать, я могу замечать, когда я это делаю и вовремя останавливаться. Рассмотрение невротического механизма ретрофлексии привело нас к берновским играм. Действительно, игры-по-Берну вполне можно рассматривать как своего рода "невротический механизм", тем более, что сам Перлз в своем описании психики помещал их тот же "слой". 3-3-2. К НОВОЙ ТЕОРИИ И ТЕРАПИИ БЕРНОВСКИХ ИГР [1]Книга про "игры, в которые играют люди" сделала Берна знаменитым. Это была едва ли не первая серьезная книга по психологии, ставшая в Штатах бестселлером, то есть дошедшая до очень широких кругов читающей публики. Довольно скоро она была переведена у нас (разумеется, в рамках самиздата) и также произвела (в узких кругах ограниченных лиц) огромное впечатление. Но через некоторое время, опомнившись от ошеломляющего узнавания в берновских персонажах себя и своих ближних, мы оказались перед выбором: нужно было или что-то с этим сделать, или незаметно для себя все это как бы забыть. Многие из нас пытались "работать с играми"; но работа не получалась, поскольку оказалось, что Берн не объяснил толком ни что такое эти самые "игры", ни, тем более, – что с ними делать. Наиболее ясные определения можно найти в одной из последних книг Берна, "Секс в человеческой любви". Адресант предлагает Адресату "наживку"; Адресат, имея "слабинку", попадается: первая трансакция состоялась. Но затем происходит "переключение", которое проявляет тот факт, что за внешней, "социальной" трансакцией стояла другая, с совершенно иным распределением ролей. Когда это обнаруживается, следует расплата. Самый поверхностный анализ без труда установит, что значительное число описаний в "Играх, в которые..." этому определению не соответствует. Таким образом, немедленное узнавание своих знакомых (многие поначалу были готовы узнавать в ярких берновских описаниях даже и самих себя) привело, в конце концов, только к взаимным обвинениям: "Ты играешь со мной в игры!" – Прекрасный способ сделать какую бы то ни было работу невозможной. Первое, чисто эмоциональное ощущение, которое у меня восстановилось, когда мне удалось сформировать для себя собственную теорию берновских игр, – это ошеломляющее впечатление того, насколько вся ткань нашей жизни ими пронизана. — 245 —
|