Психотехника экзистенциального выбора

Вот еще пример из жизни. У многих есть установка, что начатые книги нужно дочитывать до конца. Начал – интересно, потом прочел первые страницы, все понял, дальше уже почему-то не идет, но вот кушай, кушай... положили в тарелку – кушай... Для меня было в свое время большим событием, когда я выкинул этот интроект; я вдруг однажды понял, что покупаю книги не для того, чтобы их читать, а во-первых, для того, чтобы получить удовольствие именно от того, что я их покупаю, а во-вторых – вот она у меня стоит, я поглядываю на корочку, она мне намекает на какую-то действительность, я даже полистал ее, – а читать не обязан.

4

Во время перерыва мне задали очень правильный вопрос: сознает ли интроецирующий человек то, что с ним происходит? Это действительно решающе важный вопрос во всей этой теме, потому что если человек просто осуществляет таким образом "внешнюю политику", делая вид перед другими, что он живет определенным образом, а на самом деле живет так, как ему надо, – то это просто жизнь в окопах, "андерграунд", – мы так всю жизнь в советское время и жили. И тут нет никакой невротичности, тут с нами все нормально, это жизнь у нас (была?) ненормальная – например, советская. Совсем иная ситуация, когда человек даже не просто сам себе дурит голову, а это все происходит неосознанно, – человек сам вроде бы и не знает, что с ним происходит. Здесь спонтанность и произвольность как бы меняются местами: то, что должно было бы быть произвольностью и было когда-то ею по отношению к спонтанности, которую надо было укротить, – то теперь из произвольного становится принудительным. То есть вроде бы я произвольно переключаю свое внимание, мне мама велела, я ее послушался, занимаюсь уроками и не думаю о девочках, а потом эта "произвольность" во мне застряла занозой, я ее вынуть уже не могу.

Может быть, кто-нибудь помнит скетч Марселя Марсо, как он меняет маски, а потом какая-то маска приросла к нему, он пытается ее сменить и не может, его лицо становится этой маской. Невроз – это такая произвольность, которая вышла из-под контроля самого человека и перестала быть "его" произвольностью.

Это хорошо видно и ощутимо на мышцах тела: так устроен "мышечный панцирь" по В.Райху. Каждому душевному движению соответствует мышечное напряжение, некоторый паттерн, тонкая конфигурация напряжения мышц. Если я чего-то хочу, если меня что-то интересует, мышцы на это отзываются, следуют этому интересу. А если я себе это запрещаю, то другие мышцы отзываются на этот запрет и "накладывают" свой паттерн на первый. Эти два паттерна мышечных напряжений зажимают друг друга, оказываются в клинче, и в конце концов мы оказываемся опутанными такими узлами мышечного напряжения, которые, если их "прочесть", могут рассказать историю нашей внутренней борьбы.