Практическая психология. Проективные методики

др.), для отграничения нормы от патологии (Г. Кент и А. Ро­занов). Тесты незаконченных предложений и рассказов также нередко считают ведущими свое происхождение от ассоциа­тивного теста Юнга (Анастази Б., 1982; Abt L., Bellak L., 1950; Semeonoff В., 1976;Anzieu D., 1967).

Подлинный триумф проективной диагностики связан с по­явлением в 1921 г. «Психодиагностики» Г. Роршаха, опублико­ванной в Берне на немецком языке. Личная биография Герма­на Роршаха, его профессиональный путь, по-видимому, немало способствовали направлению его исследований и созданию оригинального метода, ставшего одним из самых известных в мировой психологии. Отказавшись от профессии художника, Роршах, тем не менее, много интересовался историей искусств, и живописи в частности. Ему было известно, что великий Ле­онардо да Винчи тренировал свое воображение путем длитель­ного рассматривания и интерпретаций причудливых конфи­гураций облаков на небе, влажных подтеков и неровностей на стене, лунных отблесков на застывшей воде. Заметим, что спо­собность человека одушевлять («чувствовать», по выражению Т. Липпса) окружающий предметный мир присуща всем лю­дям, детям и художникам в особенности. Вспомним излюблен­ный прием Г.-Х. Андерсена, заставлявшего оживать по ночам кухонную утварь, сплетничать о соседских обедах волшебный горшочек и философствовать бутылочное стеклышко. Не ис­ключено, что эта же особенность лежит в основе эстетического восприятия действительности.

Так, И. Сельвинский (1972) писал:

Отчего, когда глядим на волны, Видим вечность и судьбу людей? Отчего пургу зовем «седою», «Шепот» слышим там, где камыши? Оттого, что втайне красотою Мы зовем полет своей души.

Диссертация Г. Роршаха по медицине была посвящена изу­чению механизмов галлюцинаций, где он, между прочим, ссы­лается на однажды пережитое им состояние: во время первой в его медицинской практике аутопсии он явственно «видел», как ему пласт за пластом разрезают «мозг» и эти пласты падают пе­ред ним один за другим (Anzieu D., 1967). Переживание было очень ясным, живым и не только зрительным, но и сопровож­далось явственными тактильными и моторными ощущениями. Г. Роршах предположил, что в наших мечтах и фантазиях наряду со зрительными образами присутствует память и о пережитых движениях — кинетические образы, которые слагаются в осо­бый способ, модус мышления. Впоследствии Г. Роршах предпо­ложил, что чернильные пятна, адресованные зрительному вооб­ражению, растормаживают, оживляют моторные фантазии.