Поверженный разум

Достаточно легко различить два аспекта „я исполнительного“: его способ контроля и способ оценки. Таможенник либо бодрствует, либо спит, он порядочен или берет взятки, строг или уступчив. Кроме того, таможенник действует в согласии со своими критериями того, что пропускать, а что нет, можно сказать, согласно своему собственному своду правил. Сообразно этим критериям — адекватным или неадекватным, хорошим или плохим, умным или глупым — „я исполнительное“ станет применять свои способности тем или иным образом. Мастерство водителя ничего не стоит, если автомобиль движется в неверном направлении.

Для иллюстрации действия этого механизма можно привести примеры, связанные с описанием процесса творчества в искусстве. К примеру, у художника внезапно в голове мелькнула мысль. Поль Валери рассказывает, что при создании поэмы „Кладбище у моря“ у него в сознании возник „ритмический образ, пустой или наполненный бессмысленными слогами, который преследовал меня в течение некоторого времени“. „Добрый Бог — Муза — нам дарит первый стих“. Луи Арагон начинал писать роман, после того как у него в голове непроизвольно рождалась первая фраза. Он рассказывает об этом в своей книге „Я никогда не учился писать, или Первые слова“. Гарсиа Маркесу однажды пришла в голову фраза: „Много лет спустя, перед самым расстрелом, полковник Аурелиано Буэндия припомнит тот далекий день, когда отец повел его поглядеть на лед“[45]. Несколькими годами позже он вспоминал: „И тогда я подумал: а что же будет дальше?“ То, что получилось дальше, было романом „Сто лет одиночества“. Гарсиа Маркес придает большое значение первой фразе. „Это может стать лабораторией для определения многих элементов стиля, структуры и даже длины книги“. Достоевский рассказывает, как Раскольникову, главному герою „Преступления и наказания“, пришла в голову мысль совершить убийство, в то время пока он пил чай в трактире. „Странная мысль проклевывалась в его мозгу, подобно цыпленку сквозь скорлупу“. Достоевский находит удачную метафрору. Это всегда неожиданность — видеть голову цыпленка, высовывающуюся из яйца. Или чувствовать, как мысль появляется в сознании.

При появлении таких идей — а они рождаются тысячами — „я исполнительное“ действует по очень простому шаблону. Оно сопоставляет идеи со своей шкалой ценностей и впоследствии препятствует или разрешает им развиваться дальше. Это и есть то, что мы называем „решением“. Часто решение не исчерпывает проблему, если только оно не сопровождается планом действий: продолжить роман или совершить убийство. В этом случае вычислительный разум должен производить все новые и новые идеи, пока не будет достигнута цель. „Я исполнительное“ примется классифицировать их, деля на хорошие и плохие. Это и есть его главная функция. Дильтей[46] написал: „Когда нам удается заглянуть во внутреннюю жизнь поэта, мы видим, что там происходят беспрестанные пробы и прикидки, и совсем малая часть всего этого воплощается во что-то реальное“.