|
• Если вы проповедник тотальной самоактуализации, то эту провокацию вы не пропустите и тут же возопите: вопрос о продуктивности — это и есть манипулятивная постановка вопроса! Ну, наверное... Тем не менее. Совершенно случайно в старых журналах встретился с Борисом Агаповым, "Воспоминания о Японии, 1945—1946 годы": начал читать и не смог оторваться от разговора с честным и умнейшим автором. Однако здесь, для целей книги, приведу только одну его короткую зарисовку о его друге, Шурике Нуркевиче. "Теперь он зарабатывал скудно. Ему давали статьи для энциклопедий, и он их рецензировал и правил. Огромная память и эрудиция затрудняли работу: все казалось ему недостаточно серьезно, сделанное вчера виделось наивным сегодня; каждая статейка, к нему попадавшая, обрастала библиографией, литературой, переводами, обобщениями... Он изучал тему так, как если бы готовил диссертацию, — вдохновенно и с наслаждением. Иначе ему было неинтересно. А потом сдавал жалкую страничку чужого текста, не зарабатывая ни положения, ни денег. "Бехайм Мартин (1459—1507), немецкий географ, создавший "земное яблоко" — первый глобус, известный в истории науки..." Сколько дней провел он в Ленинке с этим Мартином, сколько книг и статей на четырех языках прочитал, сколько передумал, перемечтал о великих путешествиях, как мечтает настоящий мальчишка, настоящий ученый! А жить-то не на что... Однажды, удрученный его трудным житьем, я попросил Симонова взять его на работу в "Литературную газету" как референта: такой человек был бы незаменим в любом из отделов редакции. Мы пришли в кабинет редактора вечером, после сдачи верстки; на маленьком столике был накрыт чай, и редактор, как всегда веселый и любезный, завел разговор о том, что именно нам нужно. Шурик не поднимал глаз, обирал с рукава какие-то пылинки, дергал плечом, и потом вдруг сказал: – А вот вы не видели выставки собак в Парке культуры? И пошел. Он упрекал Симонова в том, что тот не поинтересовался таким замечательным делом, разъяснял нам прелесть собаководства, приводил данные о Лондоне, как о столице, где собак немногим меньше, чем людей, проявил поразительное знание пород и способностей этих животных... Симонов отнесся с горячим интересом к теме, предлагал чай, печенье, потом вспомнил, что его ждут где-то, и принялся звонить по телефону. Мы с Шуриком удалились. Мне показалось, что и он и редактор были вполне довольны встречей... И только потом Симонов, покачивая головой, спросил меня с улыбкой: – Что это было, отец? Я развел руками. – Он, вероятно, хороший человек. Но — опасный. — 118 —
|