|
Действительно, труднее всего в этой жизни сохранять последовательность, быть верным избранной позиции. То есть верить в любовь, верить в себя и в свое дело. Особенно, если появляется ощущение кризиса, возникает запах волнения стихии и приближения неминуемой бури. Но человек, который в настоящее время воспринимается культовым писателем современности, показал блестящий пример для подражания. И даже не совсем творчеством, скорее – четкостью той мерцающей, вечно ускользающей диагонали, которая неизменно возникает между двумя вершинами – истинным восприятием себя в этом мире и достигнутыми результатами деятельности. Эта четкость есть выражение созданного, единственного и неповторимого психоэмоционального уровня жизни, который дает полное представление о личности и совершенно не зависит от достижений, признания или благосостояния. Скажем, ярость и надрыв того же Уолта Диснея при успешном движении к цели позволяли преодолевать ему изнуряющие кризисы, но быстро подорвали здоровье. Светское позерство и зависимость от социальных связей Оскара Уайльда быстро свели его в могилу. Неспособность преодоления тайного душевного разлада и совмещения внутренней жизни с внешней стали причинами отказа от жизни у Фицджеральда Скотта, Софьи Ковалевской, Винсента Ван Гога, Фридриха Ницше. Непосредственная причина физической смерти не важна, будь то помешательство, самоубийство или сердечный приступ на почве алкоголизма, менингит или воспаление легких. Эти имена намеренно приводятся для объяснения проблем со здоровьем, возникших у Маркеса, ведь те же проблемы свойственны очень и очень многим людям (не стоит полагать, будто только творческим личностям), но преодолели их единицы. И, разумеется, эти проблемы совершенно не исключают раскрытия потенциала личности, как не исключают и преодоления душевной нестабильности обычными людьми. В их основе – способность уравновесить внутренние колебания ума с внешним миром реальности, и сделать это без критического нервного надрыва, без смертельного стресса. Однако вернемся к нашему герою, преодолевшему две атаки смертельного недуга. Маркес прошел две испепеляющие сознание войны и вернулся живым, это презентует его личность не меньше, чем все написанные произведения. Аналитику представляется неслучайным категорический отказ Маркеса что-либо сообщать о своей «тайной» жизни (по его же определению, у каждого есть жизнь «публичная, частная и тайная»). Эта жизнь, вернее неделимая часть общей жизни, представляет собой несогласованную категорию, непримиримое противоречие с определенной частью бытия (те самые, упомянутые выше трения между внешней жизнью и внутренними переживаниями). Эта категория всегда нейтральная, роль играет лишь ее восприятие. К этому еще придется вернуться ниже, оценивая способность писателя уладить, как бы погасить бури собственного внутреннего мира. Но у Маркеса был внимательный, прозорливый биограф, так что многое в его стратегии преодоления неизлечимых болезней можно попытаться объяснить. — 75 —
|