Пути за пределы эго

Просветительский гуманизм характеризует вера в способность технологической рациональности обнаружить всю и всяческую «истину», какая только может быть и которая достойна быть познанной, и в способность такого рода рациональной истины сделать людей свободными лично и политически. Как бы ни были благородны эти надежды, исторически они вырождаются в «разочарованное» и фрагментированное мировоззрение, в котором искусство, мораль и наука радикально отделены друг от друга и от жизни людей и в котором преобладает слепая вера в то, что технологическая рациональность может разрешить возникающие из-за этого дилеммы.

Как реакция на это фрагментированное и весьма ограниченное мировоззрение (традиционный модернизм и гуманизм) возникли три широких постмодернистских движения: деконструкционизм Жака Дерриды, неоструктурализм Мишеля Фуко и универсальная прагматика Юргена Хабермаса. Их объединяет критика инструментальной рациональности и изолированного, автономного «эго» как основы гуманизма. Они полагают, что истина имеет историческую и лингвистическую локализацию, что она не вечна, и проявляют значительный интерес к этическому действию в мире, для которого уже не могут быть основанием механически-рациональные и позитивистские притязания на истинность.

Деконструкционизм стремится показать, что лингвистическая рациональность (логоцентризм), характерная для большей части западной философии и цивилизации вообще, внутренне противоречива: она подрывает собственные позиции, когда обращается к самой себе (например, критерий эмпирической истинности сам не эмпиричен). Утверждается, что деконструкция логоцентризма открывает новые пути за пределы устойчиво-дуалистической рациональности. Фуко рассматривает знание как структуры власти и показывает, что различные мировоззрения, или эпистемы, внезапно появляются в историческом развертывании культур. Как и деконструкционизм, это подрывает традиционное рационально-гуманистические представление о мире, истине и этике. Юрген Хабермас, которого многие считают величайшим из 1 ныне живущих философов, предпринял попытку продвижения за пределы инструментальной рациональности, а также изолированного и автономного «эго» посредством построения коммуникативной этики, то есть путей понимания людьми друг друга в сообществе взаимного обмена и взаимного уважения.

Все три постмодернистские движения по сути являются преодолением позиции «эго». Нередко они в своих программах даже явно говорят о смерти философии «эго», или субъективной философии. Однако, хотя все это весьма обнадеживает с точки зрения трансперсональных представлений, смерть «эго», о которой они говорят, не означает перехода к подлинно трансперсональному измерению. Это переход от узкого, инструментального, рационально-эгоического мировоззрения к многомерному, системному, органическому, относительному и социально укорененному тело-разуму. (Я назвал это сетевой логикой и «кентавричностью», по-прежнему обладающей ощущением отдельного «я», но все же ушедшей от прежнего «эго». Постмодернизм «движется в правильном направлении».)