Пути за пределы эго

Ведантистская версия пяти оболочек почти идентична иудейско-христианско-мусульманской версии материи, тела, разума, души и Духа, если «душу» понимать не как высшую самость или высшее самоотождествление, а как высший, или тонкий разум, когницию, интуицию и тому подобное. У «души» есть еще одно значение, принимаемое всеми высшими мистическими традициями, — значение «узла» или «уз» (в индуизме и буддизме это называется «ахамкара»), который должен быть развязан или растворен, чтобы душа сумела превзойти себя, умереть для себя и найти свою высшую тождественность с абсолютным Духом.

Таким образом, являясь для нас высшим уровнем индивидуального роста из возможно достижимых, душа в то же время и решающий барьер, последний узел на пути к просветлению, или высшей идентичности, просто потому, что этот трансцендентальный свидетель стоит позади всего того, о чем он свидетельствует. Как только проходим сквозь свидетельскую позицию, душа, или свидетель, тут же растворяется, и остается лишь игра недвойственного осознания, которое не смотрит на объекты, а совершенно едино с ними (в дзен-буддизме говорится: «Это все равно что попробовать небо на вкус».). Стена между субъектом и объектом рушится, душа трансцендирует и растворяется, и рождается чисто духовное, или недвойственное, осознание, простое, очевидное и ясное. Вы осознаете свое бытие всем пространством, безбрежным и открытым, и все, что возникает где-либо, возникает в вас, подобно духу, спонтанно.

В центральной психологической модели буддизма махаяны различаются восемь «виджнян», восемь уровней сознания. Первые пять из них — пять чувств. За ними следует «мановиджняна», разум, управляющий сенсорным опытом. Затем идет «манас», который обозначает одновременно высший разум и центр иллюзии обособленности «я». Именно манас ошибочно рассматривает «алайявиджняна» (следующий высший уровень, уровень сверхиндивидуального сознания) как отдельную самость или субстанциальную душу. За этими восемью уровнями находится их источник и основа — «алайя», или чистый Дух.

Я не склонен преуменьшать некоторые реально существующие между этими традициями различия, я лишь хочу отметить, что им присуще определенное глубинное структурное сходство, что красноречиво характеризует подлинно универсальную природу их прозрений.

Таким образом, мы можем закончить на счастливой ноте: временно разрушенная в XIX веке при помощи разновидностей материалистического редукционизма (от научного материализма до бихевиоризма и марксизма), великая цепь бытия, великая холоархия бытия, восстанавливается. Эта попытка свести холоархию бытия к ее низшему уровню, материи, особенно неприятным образом сказалась на психологии, которая сначала потеряла свой дух, затем свою душу, затем свой разум и свелась к изучению только лишь эмпирического поведения и телесных влечений.