|
Во-вторых, трансперсональные антропологи смогут исследовать полифазную феноменологию, лежащую в основе космологий незападных народов. Как ни парадоксально, но системное видение, которое участники экологического движения с таким трудом стараются внедрить в процесс принятия решения при социальном планировании, повидимому, уже существует и считается совершенно нормальным у так называемых примитивных народов. Мы предполагаем, что трансперсональные переживания, получаемые в результате полифазного сознания — если и не непосредственные переживания всех членов группы, то, по крайней мере, опыт, полученный и переданный отдельными адептами (шаманами, создателями мифов и т.п.), — играют главную роль в обобщении и углублении системных черт любых космологий. В конце концов, именно благодаря трансперсональному опыту человечество потенциально способно непосредственно переживать сущностное единство всей феноменологической реальности, способно испытывать растворение личного «эго» и участие в качестве элемента в бытии, исполненном большего величия (Я — Ты Мартина Бубера, буддийская «поглощенность»), способно расширить свое знание о реальности, преодолевая барьеры телесного опыта и продвигаясь в области, выходящие за пределы непосредственной среды реальности. В-третьих, как утверждают среди прочих Роззак, Тейяр де Шарден и Вэйл, человечество, по-видимому, обладает врожденным стремлением к трансперсональному опыту. Это утверждение подкрепляется универсальной культурной тенденцией к изменению «естественного» потока сознания при помощи психоактивных веществ, социально предписанных методов и условий. Мы согласны с гипотезой К.Юнга, что это стремление не что иное, как поиск организмом структурного единства через интеграцию личного «эго» и истинной самости. Исконные средства, облегчающие человечеству интеграцию сознательных и бессознательных аспектов организма, вероятно, организуются по принципам символизма, которые проявляются в альтернативных состояниях сознания. Сейчас наше общество переживает муки духовной трансформации — от фактического отрицания трансперсонального опыта (включая как ритуалы и техники, к нему приводящие, так и герменевтические системы, выявляющие его значение) до беспорядочного опробования каждого возможного способа достижения трансперсонального опыта, от психоделиков и «психогисмологии» до гуру Восточной Индии. Трансперсональная антропология могла бы сыграть в этом нелегком восхождении полезную посредническую роль по крайней мере в трех направлениях: 1) Уже сейчас существует возможность разработки развитых теоретических представлений относительно нейрокогнитивных, психологических и кросс-культурных аспектов трансперсонального опыта, выявляющих опосредующие сознание функциональные структуры и связываемые ими элементы и отношения. Такая теория объясняла бы, каким образом различные техники ведут к различным переживаниям, а также, каким образом в этом задействованы элементы культуры. — 149 —
|