Законы Паркинсона

Если современная головная контора что и потеряла в сравнении с королевским двором средневековья, так это существовавшую издревле должность дурака или королевского шута. Именно дурак был облечен привилегией и обязанностью выдавать точку зрения, отличную от официальной, но и не схожую с точкой зрения опальной группировки. По уму королевский шут как минимум не уступал другим официальным лицам — такова была традиция. Никто не требовал принимать его советы всерьез, но и обижаться на него считалось дурным тоном. Ведь ему за то и платили, чтобы он подпускал шпильки и говорил невпопад. Есть основания считать, что он делал полезное дело, есть даже основания подозревать, что он был бы весьма полезен и сейчас. Или психолог на производстве — это его современный двойник? Мысль об официальном и узаконенном дураке по крайней мере нуждается в изучении, без него не проколоть мыльные пузыри самодовольства! Когда хор взаимного восхваления начинает звучать до неприличия громко, кто-то должен оборвать эти песнопения окриком: «Ерунда! Хватит ломать комедию!» Конечно, выкрикнуть это можно и сейчас, да только не наживет ли себе смельчак ненароком врагов? Дурак же — не будем об этом забывать такой привилегией — своего рода дипломатической неприкосновенностью обладал. Явно полезная должность — пока что абсолютно вакантная. Есть еще одна — параллельная — должность, которая, правда, недавно была реанимирована: королевский исповедник. Эта фигура, всегда стоявшая в тени, была по меньшей мере весьма влиятельной. Ныне эту роль играет психоаналитик, именно у него председатель правления директоров ищет духовного водительства.

Итак, если не считать дурака, нынешнее учреждение крупного пошиба мало чем отличается от королевского двора, особенно в смысле общей установки на централизацию.

Стремление сосредоточить власть в одном месте всегда было свойственно любой крупной организации. Отбрасывая в сторону чьи-то личные интересы, нельзя не отметить: у централизации есть солидные плюсы. Идея такая: только из центра можно охватить всю картину целиком. А то что получалось? Когда защищали средневековую Британию, принц-епископ Даремский и герцог Нортумберлендский явно благоволили к Шотландии. На границе между Англией и Уэльсом речь шла только об одном — об уэльских мародерах. Вельможи пяти портов явно помешались на пиратстве — какой уж тут кругозор! Только королевский двор мог сопоставить эти столь разные сообщения и решить, откуда грозит реальная опасность и грозит ли вообще. Решить — и разумно распределить ресурсы, прибегнуть к дипломатии там, где не хватает войск. Решения, принятые наверху, имеют еще одно ценное свойство — они окончательны. Если всех этих вельмож созвать вместе, они бы выясняли отношения до бесконечности, скандалили, обливали друг друга грязью, вызывали друг друга на смертный бой. А ситуация требовала четкого и ясного приказа от графа-маршала, чтобы первые слова звучали (примерно) так: «По распоряжению Его Величества…», а последние: «Ни шагу назад!» Решение современного кабинета должно иметь схожий эффект, а его промышленный эквивалент — письмо, подписанное председателем правления директоров. Оценив ситуацию в целом, правление решает: закрыть отделение в Бейзингстоке и расширить, завод в Ньюкасл-он-Тайне. Новый филиал в Йорке будет контролировать работу всех производственных подразделений севера, а около Кентербери откроется специальный отдел по экспорту. Планы определены, обсуждение закончено. За два года надо увеличить объем производства на 12,5% — такова цель. И ни шагу назад!