Одиночество

Кого-то осознание своей близкой кончины может сломать, и он будет проклинать свою жизнь, обвинять весь мир и его Создателя в жестокости и несправедливости или биться в истерике; возможно, даже пытаться совершить самоубийство, чтобы прекратить страдания. Другой человек, получив известие о том, что он скоро умрет, поднимается на небывалую высоту, как бы сбрасывает с себя все лишнее, наносное, суетное. Так, смертельно больной мужчина делился чувствами, которые возникли, когда ему сообщили диагноз: «Как будто пелена с глаз упала. Все вдруг стало так очевидно: ценное и ненужное, имеющее смысл и совершенно бестолковое. Не стало необходимости обманывать себя и других – времени и сил на ложь и притворство жаль». Он мужественно принял вызов смерти и постарался успеть за отпущенный ему срок завершить то, что требовало завершения, сказать все, что откладывал или боялся произнести. Прощаясь с любимыми, он утешал их и благодарил, что они не стали его «беречь» от страшного диагноза, иначе он не прожил бы остаток дней так осмысленно и наполненно.

Совершенно по-особому уходят из жизни глубоко верующие люди, не сомневающиеся в бессмертии души. Для них смерть, хоть и противная изначальному Божьему замыслу о природе человека, тем не менее является успением и вратами в вечную жизнь. Протопресвитер Александр Шмеман писал в своих дневниках: «Смерть раскрывает, должна раскрыть смысл не смерти, а жизни. Жизнь должна быть не приготовлением к смерти, а победой над ней, так, чтобы, как во Христе, смерть стала торжеством жизни… Церковь не „молится об усопших“, а есть (должна быть) их постоянное воскрешение, ибо она и есть жизнь в смерти, то есть победа над смертью, „общее воскресение“»[28].

О. Александр Шмеман писал эти слова из глубины своей собственной веры и, когда пришел его час, подтвердил их своим опытом. Вот как рассказывает о «празднике его смерти» человек, который всегда был рядом, – матушка Ульяна Шмеман: «Когда обнаружилось, совсем неожиданно и непредвиденно, что у него рак легких и мозга уже в достаточно глубокой стадии, он принял свою участь в полном смысле этого слова, спокойно и ясно, без ненужных слов, с внутренней силой, которая всегда была скрытой. Я очень хорошо помню точное время, когда это произошло. Это был момент полного осознания и полной ясности, сигнал отправления в путь. Он принял это без эмоций, но в нашу жизнь вошла большая радость. Это не была радость самопожертвования или мучений, которые выпали на его участь. Это была радость простая и чистая, радость, с которой он проповедовал всю жизнь, но теперь она усилилась, потому что он чувствовал, что скоро увидит Царство, двери Царства. Все остальное кончилось – или наоборот, только начнется. Время жизненной борьбы для проповеди, общения, убеждения отошло в прошлое, в то время как великий путь, который сделает его свободным на самом деле, только начался. Он был подобен женщинам, которым явился Христос после Воскресения и сказал: „Радуйтесь!“ Его болезнь и приближение к смерти были, без сомнения, даже большим, чем непосредственное видение Господа. С великой простотой, с всеобъемлющей верой он ждал, как сам написал однажды, „никогда не прекращающегося дня Царства“. Его смерть была действительно актом жизни, праздником смерти.