|
Если союзного в такой разнице больше, чем противного, тогда люди будут обогащать друг друга, обмениваться частицами своих душ, и притяжение их родственных черточек будет сильнее, чем отталкивание чуждых. Но любовное уживание таких людей может быть психологически затруднено, потому что самые первичные, самые безотчетные струны их ощущения красоты и некрасоты, приятного и неприятного, — эти струны могут быть настроены по разным психологическим камертонам. Этот психологический драматизм, видимо, неизбежен, и смягчать его можно, пожалуй, только терпеливым и доброжелательным привыканием к непривычным чертам другого человека, доброй и глубокой, до самого дна, перенастройкой своих первичных эстетических механизмов. В последние десятилетия смешанные национальные браки возникают все чаще: их у нас 15—20 процентов (именно национальных, не интернациональных — тех мало). Но они распадаются не чаще, а то и реже, чем однородные браки. Значит, их «опасность» не больше, чем опасность обычных браков. С ходом времени обыденная жизнь будет, очевидно, все больше интернационализироваться, национальное перемешивание в быту станет все больше нарастать. Смешанные браки постепенно будут становиться новой общечеловеческой нормой, все более массовым видом семейного союза. Генетики говорят, что сочетание далеких генетических нитей освежает и усиливает самые разные достоинства человека — физические, нервные, умственные, эмоциональные... Возможно, тут лежит один из путей к новому, единому человечеству — к новой, хотя и очень далекой культуре вселенского существования. Так это или нет, но сейчас, видимо, срочно нужен особый раздел в психологии совместимости, который подробно говорил бы и об особых достоинствах, и об особых подводных камнях смешанного союза. «Считаете ли вы, что семейные отношения зависят от национальных особенностей народа и в связи с этим имеете ли вы основания, приехав из Москвы, говорить, что «мы» в семейных отношениях идем к краху? Семейный стаж — 8 лет, нац. — украинцы. Семья крепнет». Эту записку я получил весной 88-го года в Киеве, в дискуссионном клубе международного студенческого фестиваля. Устроители дискуссии сказали потом, что записку послал человек из УКК — Украинского культурологического клуба, в который входят и националисты. В записке, по-моему, национализма нет, есть просто задиристость. А в недоверии к московскому гостю, наверно, виноват сам гость: говоря о семейных кризисах, он приводил только общесоюзные цифры и не приводил украинских. Когда он назвал их, оказалось, что украинская семья страдает от таких же бед, как русская, как семьи многих других народов... — 292 —
|