Мёд и яд любви

Противоположность характеров, постепенное нарастание супружеских чувств, рождение особого сплава чувств, который сделал каждого из них частью другого, — удивительно, с какой чистотой эти психологические пружины счастья проявились в их судьбе.

У Андре Моруа есть афоризм: «Самое трудное в браке — уметь перейти от любви к дружбе, не жертвуя при этом любовью»[133]. К сожалению, мало кто умеет делать это, а у неумеющих супружеская ладья часто становится галерами, а то и идет ко дну.

Прошу прощения за формулу, но счастье прямо пропорционально со-участию в нем. Конечно, истоком счастья служит душевное родство людей, но когда у них кончается весна счастья, именно от их со-усилий зависит, будет ли у их счастья лето или оно угаснет на своем восходе.

Да, любовь — царь среди чувств, но почему-то семья — чаще всего не трон для этого царя, а гроб. Может быть, любовь и семья несовместимы? Может быть, какие-то их вечные свойства не дают им уживаться друг с другом, и попытка опереть семью на любовь — тяжелая ошибка человечества?

Не будем торопиться, подумаем. Скорее всего у любви и семьи есть и совместимость, и несовместимость. Хорошо совмещаются их сильные стороны: повышенная забота друг о друге, отношение к близкому как к себе самому — не «ролевое», обезличенное отношение, а глубоко личностное, в котором до дна выявляется весь человек.

Но вот тут-то, в этой высшей точке любви и семьи, и начинается их расхождение. Именно тут, на пределе их совместимости, выявляются те их слабые стороны, которые предельно не совмещаются между собой...

Любовь выводит на свет лучшие стороны человека, семья — и лучшие, и худшие. Проявления наших лучших сторон подпитывают любовь, проявления худших — истощают. А у семьи для этих худших сторон есть мощный проявитель: ее теневые стороны — рутина и конфликтность семейного обихода.

Как на контрастной фотобумаге, этот проявитель резко вскрывает наши самые скрытые изъяны и слабости. И когда семейный обиход лавиной обрушивает друг на друга двух людей, это наносит сильнейший удар по слабой стороне любви — ее ранимости и уязвимости.

Чем полнее открытость людей друг другу — вершина любви и семьи, — тем больнее каждый из них ранит близкого своими изъянами, и тем неотвратимее эти изъяны гасят любовь. Получается, что самое лучшее в союзе любви и семьи — слияние двух душ, их предельное самовыявление друг перед другом — рождает самое худшее в этом союзе: угасание любви, охлаждение семейного климата.

Получается, что чем ярче светлые стороны этого союза, тем темнее его теневые стороны. И выходит, что любовь в семье — это как бы змея, которая жалит саму себя, из самой себя рождает свою гибель...