Мёд и яд любви

Создание грез — это создание мысленного мира, выдуманной жизни, и эта выдуманная жизнь правит — вместе с другими рулями — и нашей реальной жизнью. По своим психологическим пружинам сотворение фантазий — такое же творчество, как творчество писателя, композитора, художника: все они создают второй мир, мысленный и несуществующий. Только у «грезотворцев», в отличие от писателей, это мир из одних сияющих вершин, без темных пропастей и серых равнин обычной жизни.

Фантазирование — это творение в себе творца. Тяга к фантазии — одно из главных родовых свойств человека, одно из важнейших его отличий от животных. Фантазия — это как бы моделирование желаемой нам жизни, как бы эмоциональное «прогнозирование» будущего, которое сильно влияет на это будущее.

У футурологов есть термин — эффект Эдипа, взятый из древнегреческого мифа. Родителям Эдипа предсказали, что он убьет отца и женится на матери; и как они ни старались избежать предсказания, оно сбылось. Футурологи считают, что предсказание будущего усиливает его вероятность, и это и есть эффект Эдипа[115].

Предвидение почти всегда действует на предсказываемое событие — приближает его или мешает ему наступить. Думы о будущем, мечтания о нем незаметно усиливают тягу именно к такому варианту будущего, безотчетно рождают дела, которые ведут к нему. Вплетаясь в вереницу сил, правящих жизнью, эти дела и эти чаяния будущего увеличивают его шансы на жизнь, на то, что оно придет.

Даже ложные прогнозы иногда сбываются, становятся истинными, потому что прогноз — как гипноз — подсознательно действует на людей, заставляет их работать для своего осуществления.

Так фантазия лепит реальность — вместе с реальными силами; впрочем, она тоже — одна из самых реальных сил жизни, один из самых мощных двигателей человека — конечно, если она не довольствуется собой, а толкает нас на дела, поступки.

Утро и день любви.

Кто годен и кто негоден к браку?

«Существуют ли такие типы людей, которые особенно пригодны для брака?» (г. Тольятти, Куйбышевская обл., Политехнический ин-т, апрель, 1980.)

«Какие характеры вообще не могут притереться друг к другу? Есть ли абсолютно несовместимые люди или в любом случае можно что-то сделать?» (1-й подшипниковый завод, март, 1978.)

«Современная индивидуализация людей не делает ли невозможной долгую совместную жизнь?» (Московский энергетический институт, ноябрь, 1980.)

Еще в двадцатые годы этими вопросами задался Т. Ван де Вельде. Наблюдения привели его к выводу, что лучше всего приспособлены к браку «синтонные пикники» — то есть экстраверты, открытые миру, с радушным и жизнерадостным характером. У них, считал он, есть абсолютная пригодность к супружеству, они «годны к браку с каждым нормальным человеком»[116].