Живи! Разговор с самоубийцей

Я была в декрете, получала копейки, молоко у меня пропало, деньги он перестал давать на продукты. Сам дома не ел, только ночевал, иногда мылся, переодевался и уезжал. Часто стал изби­вать, просто так, ни за что, за то, что поломала ему жизнь, что живу в его квартире, что родила ему я, а не она... Это продолжалось пять месяцев. И вот в один «прекрасный» день он появляется на пороге нашего дома с ней, с любовницей Ириной, и гово­рит, что у меня есть полчаса, чтобы собрать вещи и уйти (квартира только его была). Я плакала и умоля­ла нас не выгонять, я стояла на коленях и говорила, что нам некуда идти, на что получила пинок в жи­вот... Он кричал: «Посмотри на себя, жирная тварь, посмотри на Ирину (Ирина красивая, стройная, в дорогой одежде, с прической). Как "Я" могу жить с тобой?!»

Вот так зимним морозным вечером я вышла из квартиры с пятимесячным ребенком на руках на улицу... Я хорошо помню тот день. На улице темно, семь часов вечера, идет легкий снежок, светят фо­нари... Я стою в осенней курке, в осенних сапогах, в одной руке небольшая сумка с вещами... в другой конвертик с малышкой... у меня даже не было дет­ской коляски. Мобильник мне он не отдал, т.к. это он его купил...

Куда идти? Денег в кармане было только 18 руб­лей. Я шла в никуда, я уже не плакала, мне нечем было плакать и не могла ни говорить, ни плакать. Идти мне было некуда, подруг мой «муж» всех отва­дил от меня, были только друзья семьи, его друзья. До декрета я работала медсестрой в больнице, я поехала туда. Я слезно попросила нашего дежурного врача пустить меня переночевать в больнице. Мне разрешили, но на одну ночь. Утром я пошла в лом­бард и заложила золотые серьги и цепочку, оценили в 7 тысяч рублей. Я сняла в этот же день у старушки комнату в деревянном доме, за 4 тысячи в месяц. У меня не было постельного белья, полотенец — ничего.

Марье Сергеевне, хозяйке дома, было тогда 62 года, она сильно болела, еле ходила. Выслу­шав мою историю, она сказала, что поможет мне с ребенком, посидит, что мне надо искать рабо­ту, своих детей у нее не было, сын умер. Работу найти было сложно, высшего образования нет, я не доучилась один год. И тут опять удар, «муж» подъехал ко мне на улице и сказал, что платить кредит за машину он больше не будет. (Кредит оформлен на меня, а машина на «мужа»...) При­грозил, что, если подам на алименты, лишит меня родительских прав, т.к. жилья у меня нет и до­хода постоянного тоже. Я устроилась уборщи­цей в рыбный цех, за 4 тыс. руб., вечером бегом посудомойкой в кафе за 3 тыс. руб., пешком за 7 км. Но на кредит денег не хватало, надо платить 8800 руб. в месяц два года... да еще и за комнату платить. По ночам я вязала носки и варежки и про­давала их на рынке, в мороз стояла в болоньевой куртке и осенних сапогах. Вечерами ходила на рынок на подработку перебирать гнилые овощи и Фрукты, на морозе, обледеневшими руками, те, что негодные, обрезала и приносила домой, дочке. По­шла работать дворником с 5 утра до 7.