Живи! Разговор с самоубийцей

Потом сын родился. Не потому, что я шибко его хотел, а потому, что вроде как неправильно жить се­мейной жизнью, а детей не иметь; во всяком случае тогда такие были разговоры в церковной среде. Дурь страшная, согласен.

И потянулись нескончаемые бытовые пробле­мы. Какое может быть творчество? Придешь домой, поешь — и спать. Потом опять на работу. Как-то так сложилось, что никаких знакомств у меня по части музыкальной работы нет. А те, что есть, это все по­шлятина и тупое зарабатывание денег. Попробовал пару раз, даже много раз, все надеялся, что есть еще нормальные музыканты в стране. Есть-то они есть, да только денег им не платят. А когда нужно снимать квартиру в Москве, деньги очень даже не помешают.

Все в итоге кончилось разводом. Стоит заметить, что мы до сих пор нормально общаемся. Никаких скандалов. У жены все хорошо. Просто замечательно. А я живу в другом городе, не видел сына два года. И не знаю, что делать. Вдохновения мои кончились на каком-то году семейной жизни. Беру инструмент в руки и не знаю, что играть. Раньше знал всегда. Лад­но, Бах тот же самый много хороших вещей написал, так руки-то все равно убиты.

Преподавать не хочу никак. Преподавал долго, года четыре, наверно. Ненавижу этих глупых учени­ков, их еще более глупых родителей и глупое началь­ство. Я вообще не понимаю, зачем эти, так сказать, массы учатся музыке? Если из десяти учеников будет один нормальный, это уже хорошо. Но не мог же я их всех послать к бабушке: кушать-то хочется.

При всем при этом, я люблю людей. Тех же самых учеников. Я ни для кого никогда не делал ис­ключения, радовался их радостям, сопереживал неудачам. Вряд ли кто-то из них может сказать обо мне что-то плохое. Но приходишь домой выжатый, как лимон, и проклинаешь весь свет, потому что зав­тра будет все то же самое, и позаниматься я не смогу никогда, ведь нет сил, или времени, или сын спит, или жена смотрит, как солдат на вошь, или надо стирать, или готовить, или еще что.

В свободное время занимаешься с остервене­нием, пытаешься наверстать то, что потерял. Вот и дозанимался. До синдрома запястного канала. Кто знает, тот поймет.

Год бился, пытался понять, можно с этим играть или нет. Выяснилось, что можно, но придется пере­смотреть всю технику.

Как-то так получается, что мне все время при­ходится начинать жизнь сначала. И я устал. Невоз­можно жить без радости. А ее нет. Я уже не слышу, как говорит природа, не слышу музыку ветра, да и на природе не был уже лет семь. Не могу я шагать в цар­ство капитализма. А как туда не шагать, когда деньги нужны? Вы не чувствуете, что в последнее время не просто дают тебе работу, а требуют твою душу? Корпоративы, мотивация, тренинги, гимны, все радост­ные и счастливые. Я этим сыт по горло.