Живи! Разговор с самоубийцей

По поводу отца я бы не была очень кате­горичной, это их личная с мамой жизнь. По­том, отца мне тоже жалко. Он просто очень злой внутри, а злым никогда не везет.

У мамы огромное чувство вины за моего брата (у него псориаз очень сильной степе­ни). Эта болезнь передалась ему но маминой линии, поэтому мама несчастлива. С того дня, когда у него впервые это проявилось, а это уже 10 лет.

Я говорила брату тысячу раз, что все ­не безнадежно, можно лечить, только очень стремиться к этому: специальная диета, голо­дание, отказ от спиртного, курения, солнце, морской воздух. Его ответ: «Мне ничего не интересно». И продолжает выпивать, курить, объедаться (ему уже ставят ожирение), то есть делать все абсолютно противоположное тому, что нужно для выздоровления. По­нятно, что болезнь прогрессирует. Может, у него есть еще какое-то чувство зависти и злости ко мне, потому что мне эта болезнь не передалась.

И вот представьте, как можно жить в такой атмосфере и радоваться жизни: злой папа без денег и поссорившийся во всем ми­ром, мама с чувством вины и страдающая от нападок собственной мамы, брат в глубоком депрессняке и пофигизме. Это все перевари­вается в небольшой квартирке. Наша кварти­ра — это Храм Депрессии.

Я уже поняла, что мне нельзя с ними жить на одной территории, надо уехать и поддерживать их издалека по мере возмож­ности. Для этого нужна работа. Для работы нужны силы. Слышала такую фразу: роди­тели должны дать детям крылья, чтоб они смогли взлететь, и корни, чтоб они знали, куда возвращаться. Не знаю про крылья, но с корнями у меня большие проблемы.

Ирка, 25 лет

Ир, ты сама, по-моему, хочешь, чтоб после 25 ты стала такой прямо ужасной. Кто тебе не дает стремиться? Люди живут. А потому, что это счастье — просыпаться с любимым человеком. Потому, что счастье — видеть своего карапузика в колыбельке. И ничего страшного, что у тебя связей по работе нет. Сейчас берут везде по собеседованию. Главное, чтоб ты не дурой была, кем, я думаю, ты не являешься.

Лена, 17 лет

Ира, это просто нытье! Быт в состоянии изменить любой человек. Знаете, сколько больных людей сейчас поменялись бы с ва­ми местами? Неустроенность — это ерунда! Восемь лет назад я переехала в мегаполис. Молодая, талантливая и уверенная в себе как мрамор. Другого варианта, кроме мгновенно­го успеха, у меня не было! А жизнь решила по-другому. Было и безденежье, и голодала. И любви не было, несмотря на то, что краса­вица и умница. И рыдала, и головой о стену билась. А потом нашла себе дело, а потом нашла и любовь! Самую настоящую. Год на­зад все по-другому было, а сейчас любимый человек рядом, малыш и жизнь прекрасна! А главное, что это за предел — 25 лет! Смех! В паше время это малышовый возраст!