|
Потом пошёл в садик за Артуром и, возвращаясь с ним домой, легкомысленно разрешил ему поиграть на улице. А на улице – мороз. Он бегает, а я замёрз. Попытки убедить его идти домой ни к чему не привели: он даже не слышит меня, настолько увлечён движениями, игрой (не нагулялся за день). Я рассердился и накричал на него. Пришли домой, но весь вечер и ночь я чувствовал себя безобразно. Впрочем, как всегда, когда не сдерживаюсь в общении с ним. Понимая, что мои срывы этой зимой приобретают уже хроническую форму (действительно, раздражительная слабость у меня буквально на лицо), мучительно искал выход. Понятно, что двигаться в сторону увеличения раздражительности, гнева нельзя и надо как-то научиться прощать его капризы, упрямство, его желания (в сущности, нормальные для мальчишки), которые не синхронизируются с сегодняшними моими физическими и психологическими возможностями. Как итог многомесячных проблем с кишечником (к слову, даже не заметил когда перестал ощущать в низу живота – под пупком, – катающийся шар, но произошло это месяца два, или более, назад) в совокупности с длительным нервным напряжением и т.д. появились кожные проблемы. Пришлось отказаться от кофе, шоколада, орехов. Более всего жаль расставаться с кофейной церемонией. Вряд ли есть сильное физическое привыкание к самому кофе, поскольку, взбадривая себя, выпивал по чашечке в день и очень редко две. А вот психологическое… Сама церемония – маленькая чашечка, кофе с пенкой, кофейный аромат, что-то любимое на закуску – меня греет (и даже грела в Волчихе, где кофе был без пенки)… 21.02.2012 Снился сон, который не запомнился и сам по себе не оставил никакого следа, но в какой-то момент в нём возникла короткая вставка – сон-процесс. «Какой-то предмет, одновременно был и проявлением какого-то события; я вижу, как этот предмет кем-то переворачивается вверх другой стороной; эта сторона оказалась чистой, светлой, напоминающей поверхность полированного металла; в этот момент я понял, что, наконец, увидел (мне открылось) то, чего раньше по каким-то причинам увидеть (открыть) не мог; что-то такое, что найти, увидеть и т.д. было для меня значимым…». Проснулся очень спокойным. Проводя утренние часы в безмолвии, пытался вспомнить – что же это было, то, что открылось мне. Но, несмотря на свежесть пережитого, его суть ускользала от меня... . Однако сохранялось ощущение, что последствия этого сна не заставят себя ждать. И они пришли. Сначала исчезла утренняя тяга к еде, которая сохранялась на протяжении почти всей зимы и особенно интенсивной была в январе. — 196 —
|