|
Ты ж для меня, признаюсь, и вовсе ничто, будь ты и богом богов, не убедишь меня, что прочитал эту надпись. Чем докажешь, что жив? Криком своим, сотрясением воздуха? Кто не дышит, в чужое дыханье не верит. Если ты жив, объясни, чего ради жизнь продолжается, сдунув меня как пылинку и не заметив Приказ о вскрытии вен исполняя, не позабыв завещать имущество Приказавшему, вспомнил, уже отходя, о клетке со львом, оставленной без присмотра. Там мой голодный приятель сидит, ожидая трапезы, дверь не заперта, Каска, будь добр, наведайся, то-то обрадуется. Я о тебе забочусь, славный доносчик мой, не мешало бы поразмяться. Кроме любви, путник, ничто жажду не утоляет. Женщина я. Чашу свою допила. Выпей и ты свою. 347 Стой! Здесь похоронен Фрозий Левша, легионер. С Цезарем брал Британию. Правой колол. Левой рубил. Пылью кровь останавливал. Меч, пустая мошна, плащ и пробитый шлем. Это я, Хлоя. Шлюхой звалась за резвость, ведьмой за мудрость. Мрамор — последний любовник. Лежать под ним вечно. Тит Виночерпий приветствует вас, граждане. Мимо пройдя, не забудьте: бочка не бесконечна. Есть, однако, в подвале другая. Надпись на этой стеле да будет краткой, как жизнь Сильвии непорочной. Марк, твой вдовец, с тобою отныне, и дни не торопит. 348 Не убеждай меня, Главк, нет, и луна не вечна. Выйдет положенный срок, и пропадет вместе с небом. Время сотрет следы, надпись, как рану, залижет, но восстановится все в миг, когда время умрет. Здравствуй, Гнезия, супруга, как дела, удобно ль спать? Слышал я, актер Будила приходил к тебе опять. Евнух ныне он достойный с пустотою между ног, а со мной кинжал, которым я обоим вам помог. Не гонись за правдой, путник, правда слишком дорога. Из-под камня рядом, видишь, пробиваются рога. Положил, узнавши правду, Курций Фалл меня сюда. Лег и сам, дела закончив. Это правда навсегда. Я не упорствовал. Все мне сразу стало понятно, младенцу: гонят туда же, откуда пришел. Для чего же, за землю цепляясь, путь удлинять и небеса оскорблять криком неблагодарным? Вы, в корчах слепого страха ползающие, узнайте: это ошибка, дальше своей колыбели никто не уйдет. Нежным рукам себя укачать позвольте и спите тихо 349 Друг мой Валерий, душа моя, в теле твоем обитавшая, осталась бездомной. Твоя в ребрах моих еще поживет немного. Сразимся, а после встретимся. Снов продавец вольноотпущенник Павий приветствует вас, живые. Первый в Риме дурак, ничего не знал, не умел, не делал. Вещие сны мои кормили меня. — 229 —
|