Исповедь гипнотизера. Книга 3. Эго или профилактика смерти

сквозящая

пробоина —

урок прощения.

331

Распиналище

(Клинико-биографический случай)

Сидит за столом малоизвестный писатель В.

Пишет рассказ «Муки творчества». То и дело вздра­гивает, кричит: гениально!.. И правда, даже стихи маленько поперли.

В напряженке, в мандражовине Раскрутил свою подспудину, и в большой нетерпежовине хвать за хвост ее, паску дину!.. Навалил невпроворотину, задымил, заистережился, блинарем на сковородине перенедоискорежился...

Ни к чему такая выкладка, знаю сам, кругом Халтурина, но такая уж привыкладка, такова моя натурина.

Пообедамши без ужину, медитнул на всю катушину, ковырякал подноготину до седьмого до компотину, заастралился в экстазину — исподвыдавил рассказину: Шукшинягу! Левтолстовину! Мопассахемингуевину! Шедеврюгу! Гениалину! И понес ее в журналину...

Меж тем, с писком по рукописи туда-сюда бегает мышонок, хвостиком трясет. В. внимания не обращает — знает уже хорошо этих мышат, мешающих писать на пятый-шестой день запоя.

Но это был день седьмой.

Отзыв слестницыбросательный: вторсырье. Исподражательство. Современной запросятины недоперевыражательство. Выкидон. Заруб. Отказница.

332

Непройдоха. Невструевина. Всеравновина, безразница, гонорарина плюевина...

С рожками был мышонок, с копытцами.

— Уй! — ф-ф-ц! Бр-р-р-бэ-э!! — вскрикивает, швы­ряя со строки на строку некую фиговинку.

— Эй,— попросил писатель,— слышь, галлюцинация. Пошел вон. Я тебя осознал.

— Сам ты галлюцинация. Не мешай работать,— про­верещал чертик.— Тьфу-бр-а-а-чххи!

— А это что у тебя? — поинтересовался В.— Беломор?

— Что, не видишь? Дерьмометр. Прибор. Измеряет. Количество... На печатную строку (чертик не отрывал­ся от дела)... У тебя, дяденька, показатели выдающиеся, из ряда вонь. Аи, зашкалило! Бр-р-р-вай-вау!..

Цап! Ухватил В. чертика за хвост и как сдавит.

— Ах ты змий, тунеядь, гад зеленый. А ну дай сюда, вша поганая.

— Я не зеленый,— обиделся чертик.— А раз ты так — на.

Бросил прибор на метафору, цок копытцами, сгинул. Кончик хвостика сгорел синим пламенем.

Воспользовавшись трофеем, В. измерил и оценил качество своих рукописей.

Не поверил. Еще раз оценил, упал в обморок.

Ночью, легши на матрасину, голосильник мне почудился: захренятину внапрасину ты писатиной подспудился? Мух давил с редакторятиной, претерпячил рецензилище, интуикал всей фибрятиной, расхристячивал фибрилище? Не побрить тебя небритвою, не обмыть неумывалище. За какие за грехитьтвою распинался в распиналище?