Исповедь гипнотизера. Книга 1. Дом для души

Но рассказать я хочу не о себе. История о том, как чело­век загнал в тупик медиков.

64-летней женщине был поставлен диагноз «цирроз пе­чени». Не мне вам рассказывать, что означал сей приго­вор. Но больная была удивительной женщиной. В ее доме часто бывал преподаватель института, где она проработала более 30 лет, в прошлом — хирург-онколог. С ним она по­делилась решением: в случае уж очень сильных страданий просто-напросто принять упаковку... В. А. пожал плечами и предупредил, что это не даст «желаемого результата», бо­лезнь еще больше обострится. А потом он сделал то, что не многие решились бы сделать: принес толстенный талмуд о болезнях печени, собрал все имевшиеся анализы и пред­ложил больной самостоятельно проанализировать карти­ну. Когда об этом узнали другие врачи, они пришли в ужас. Но в данном случае, как мы убедились, это был единственный способ повернуть мысли от смерти к жиз­ни. Цирроза у нее не было. У нее оказался рак, показало вскрытие... Но спустя пять лет}

Одна наша общая знакомая задавала вопрос: «Ой, что я буду делать, если у меня окажется рак?!» Вопрос, на мой взгляд, лишен смысла. То же, что и до того, только уже под

331

наблюдением врача. Моя больная, моя вторая мама, не де­лала ничего специально из-за болезни. Она просто жила, считаясь с необходимостью время от времени (с каждым годом все чаще) соблюдать постельный режим и строгую диету. А в остальном оставалась вполне активным челове­ком — горячо принимала участие в жизни друзей и близ­ких, помогла доктору выпустить книгу, заставила меня напечатать в местном альманахе сказку (написанную пер­воначально для нее), вела переписку с друзьями, много читала... Вы слышали когда-нибудь о человеке с гемогло­бином 2,2 гр/%, читающем по памяти стихи?.. Дистро­фия, анемия, флебит, артрит, плексит... И — молодые си­ние глаза, загорающиеся радостью при виде друга. Полная физическая беспомощность, и — постоянная готовность помочь человеку, поддержать его морально. И сейчас пере­хватывает горло, когда вспоминаю, как мы обманывали друг друга, строили планы на будущее, которого (знали это обе!) у нее не было. Если не считать нескольких сры­вов, более чем естественных в ее положении, она никогда не жаловалась на судьбу. Наоборот, учила меня радоваться каждому мгновению, воспринимала каждый день как по­дарок, хотя, кроме страданий, день этот сулил ей очень не­много...

В тот, последний год ее жизни мне раз девять сообщали, что до утра она не доживет. НЕЧЕМ было ей уже жить, а она жила. Наш милый доктор В. А. определил так: «Я не ее контролирую, как врач, я себя, как человека, проверяю...» И все-таки для медиков так и осталось загадкой, что дава­ло ей силы так долго жить. И не просто существовать как живая протоплазма, а как личность. Видимо, именно эта самая Личность...