|
гикающих, победно визжащих, одетых заботливо и нелепо. Шквальные брызги их голосов сообщают моей голове особую одурелую ясность, это весенний прибой жизни, а когда внезапным штилем смолкают-ухо сразу попадает в проходной гроб переулка, и от жирных шумов квартиры спасения уже нет. Приходится включать внутренние глушители, но они хамски искажают мысли, справедливы же, как мы знаем, только те мысли, которые гармонируют с детским гамом. ...Теперь я часто бываю в Чертаново. Рядом, под боком-лес, настоящий, овражистый, птичный. Три минуты -и забыл, что такое город. Окрестных детсадовцев выводят сюда на прогулки. Вот и опять - не успел присесть на самодеятельную скамеечку и поздороваться с весенней землей, как на поляну высыпали шум и гам, косички, колготки, розовеющие щеки, присохшие сопли - "В войну! - Маринка! - Ну-тебя-Игоряха! - Та-таам!.." - СТРОИТЬСЯ ПАРАМИ! СЕЙЧАС УЙДЕТЕ ИЗ ЛЕСА! МОРОЗОВ, ТЕБЕ ЧТО, ОСОБОЕ ПРИГЛА- ШЕНИЕ? ГДЕ ТВОЯ ПАРА? ЕЩЕ ОДНО ЗАМЕЧА- НИЕ, И ВСЕ УЙДЕТЕ ИЗ ЛЕСА! Морозова заталкивают в строй. Еще окрик, неохотное равнение, и все стихает. И куда-то ведут их, ведут мимо припудренных зеленью берез, мимо вспышек первых одуванчиков, мимо меня... Ловлю лица: у девочек сердито-серьезные, знающие-кто-то виноват, но вот кто? У мальчишек туповато-угрюмые: "быть по сему"... Смотрю на воспитательницу - миловидные черты с легкой помятостью, наверное, сама молодая мать, в переносье какая-то тупая просоночная боль: да, кто-то виноват, кто-то виноват перед ней еще со вчерашнего вечера, и совсем не дети, и адресует она.свой раневой взгляд куда-то поверх их голов, в сторону вон тех серых громад... На закате, если глядеть отсюда, громады эти кажутся домнами, в которых, плавятся сработанные шлаки бытия. Наверное, она тоже живет где-то там и в какойто из клетушек расплавилось ее настроение... Но дети, дети! Это галдящее неподвластие, это воплощенное расхождение желаемого с действительным!.. Спросить: "Кто вас обидел, девушка? За что вы их?.." Молчу. Мальчишка из предпоследней пары, видно, что-то почувствовал, рассеянно отделился и подошел. - Дядя, что это у вас - шкура? - Это шарф. - А он мягкий? - Мягкий. - Правда мягкий. Нате вам витаминку, - сует мне в руку желтую гЬрошину и бегом: оттуда уже крик... Что же делать с этим бродячим вирусом? Ведь эти окрики, эти пальцы на — 120 —
|