|
В этом смысле эти исследования являются, скорее, фундаментом для биологических наук о труде (физиологии, биомеханики труда), и оказываются, действительно, лишь предпосылкой собственно научно-психологических исследований труда. И если ограничиться только этими работами, то прав Н. Д. Левитов, действительно, здесь еще нет развернутой разработки представлений о психике человека и ее роли в его трудовом поведении [102]. Следует, однако, иметь в виду, что И. М. Сеченов выделяет для анализа разные уровни функционирования организма соответственно специфике обсуждаемой практической задачи. Так, в одном случае, при решении задачи определения максимально допустимой, физиологически безвредной длительности рабочего дня И. М. Сеченов упрощает представление о работающем человеке, анализируя работу одного его органа - сердца [176]. В другом случае, когда он обсуждает принципы рационального выполнения рабочих движений, им используется модель человека, как «живой машины» [175]. В третьем случае моделью работающего человека является сложное саморегулирующееся устройство, отражающее взаимоотношение состояний и свойств центральной нервной системы и чувствующих нервов [177]. Здесь используется понятие «заряжения энергией нервных центров» при раздражении чувствующих нервов. Нервные центры оказываются в роли «аккумуляторов энергии». Чувство усталости или, наоборот, неутомимости соотносится с уменьшением или увеличением запаса энергии в центральной нервной системе. В целом эта модель является аналогией, метафорическим описанием некоторых процессов в организме работающего человека, берущих начало в учении об электричестве. Но у И. М. Сеченова можно найти и такие варианты общих представлений о человеке в труде, в которых высшим регулятором его поведения оказываются именно психические образования. Так, в статье «Участие нервной системы в рабочих движениях человека» (1900) И. М. Сеченов демонстрирует представление о работающем человеке так, как если бы требовалось создать машину, полноценно заменяющую человека в труде, машину, обладающую существенными человеческими качествами. Работающий человек здесь представлен следующим образом: «Рабочую деятельность всей нервно-мышечной механики можно сравнить с исполнением на фортепианах заученной пианистом пьесы. Струны будут мышцами; клавиши - нервными центрами; рычаги от них к струнам - нервами; а музыкант будет представлять неизвестного нам по природе агента, действующего из нервных центров по нервам на мышцы. При этом музыканта следует представлять себе неразрывно связанным с инструментом в одно целое...» [178. С. 150]. Для успешной работы музыканта - «верного и стройного исполнения пьесы» - требуется «...прежде всего состояние бодрствования с возможностью ежеминутного контроля игры чувством и сверх того уменье видоизменять темп игры в ту и другую сторону и управлять звуками по силе и продолжительности»; - так и для «агента» в теоретической модели И. М. Сеченова необходимы - «бодрствование, контроль движений чувством и регуляции движений по силе, быстроте и продолжительности» [Там же. С. 150]. Важным моментом в этой модели является вопрос о том, как же она запускается в действие, что движет поведением человека в работе? Ответ имеет общее значение для всякого произвольного поведения. По Сеченову, произвольные действия подчиняются потребностям: «Жизненные потребности родят хотения, и уже эти ведут за собой действия; хотение будет тогда мотивом и целью, а движения - действием или средством достижения целя» (Там же. С. 153]. Все действия, умения, способности, на которых строится любая трудовая деятельность - суть произвольные действия, которым человек обучается в онтогенезе по мере возникновения потребности в них, возникающей в определенных условиях жизнедеятельности. — 168 —
|