|
Последующие занятия проходили исключительно интересно. Войдя в нейтральное состояние, мне однажды захотелось изобразить "танец огня" (не могу определить, откуда вдруг взялось это название, да и само пред- 134 ставление о танце). Зрелище получилось, как мне потом сказали, несколько необычное, но красивое. В другой раз меня познакомили с известным тренером по -китайской гимнастике Гусейном Магомаевым, вслед за которым я тщетно пыталась механически повторить упражнения гимнастики у-шу, о которой столько слышала, хотела научиться, а здесь впервые увидела. Но когда я вошла в состояние, эти упражнения стали у меня получаться. Это, естественно, не была идеальная копия упражнений гимнастики у-шу, но плавность, слитность и внешняя схожесть все же присутствовали, причем в моем индивидуальном стиле. Не могу сказать, что являюсь уверенным в себе человеком и люблю выступать перед какой бы то ни было публикой, скорее наоборот. А в Махачкале мне пришлось не только демонстрировать известные "фокусы" вроде обезболивания кисти руки, "мостика" между двух стульев, "одеревенения", но и комментировать свои ощущения как в небольших аудиториях, так и в огромных, переполненных залах институтов, заводов, школ. Ни капли волнения, только приятное, спокойно-уверенное ощущение владения чем-то сверхъестественным и радость от того, что могу захватить этим всех, кто меня видит и слушает. Когда я приехала в Москву, это ощущение не покидало меня еще довольно долгое время. Я стала более раскованной в общении. Я уже давно интересуюсь различными интерпретациями аутогенной тренировки, медитацией и гипнозом как в нашей литературе, так и в зарубежной, в основном на англий- 135 ском языке. Со мной занимались Н. В. Цзен, известный по книге <Психотехнические игры>, врач-рефлексотерапевт Г. И. Крайнев, спортивный врач-психолог А. В. Алексеев; правильному и рациональному питанию, массажу и вибрационной гимнастике меня учил В. С. Михайлов, в настоящее время являющийся директором Центра питания. Ни одна из методик не способствовала таким сильным и ярким ощущениям, которые вызвал у меня метод саморегуляции. Везде чувствовалась какая-то недодуманность, незавершенность идеи и вместо легкости - трудоемкость достижения и кратковременность желаемого эффекта. Все стремились прежде всего к тому, чтобы я поверила именно в их метод. Но, как сказал один философ: "Вера не сдвигает горы, а только при случае воздвигает их там, где их раньше не было..." Однако мои попытки показать свои возможности и рассказать о них не вызвали почему-то должного интереса. Если я что-то показывала - восхищались, говорили: — 70 —
|