|
Если не существует всеобщего "надо", не имеет смысла утверждать, что Альберт Швейцер лучше Адольфа Гитлера. Тогда единственным надежным показателем является лишь то, что Швейцер вел себя так-то, а Гитлер — так-то. Отмечая далее, что Альберт Швейцер спас многие жизни, а Адольф Гитлер обрек на смерть миллионы людей, мы лишь делаем статистическую пометку на полях истории и не принимаем во внимание роль этического фактора в поведении. Достоинство человека не может быть установлено статистически. Альберт Швейцер считал, что он прав. И Адольф Гитлер считал себя правым. Совершенно очевидным противоречием было бы считать, что правы они оба. Но по каким меркам мы определяем, кто прав? Достоинство личности По-моему, допустимым упрощением идеи объективного морального порядка или абсолютной истины явилось бы признание того, что все люди важны, поскольку они объединены всеобщей взаимосвязью, выходящей за рамки личного существования. Верен ли этот постулат? Ответить на этот вопрос легче, если воспользоваться аналитическим понятием "сравнительное затруднение". Трудно поверить, что каждый человек важен сам по себе, но нелегко поверить и в обратное. Отрицание важности человеческой личности перечеркивает все адресованные ей усилия. К чему все эти разговоры о психиатрии, если личность не имеет значения? Идея о важности личности — это моральное представление, без которого бессмысленна любая система понимания человека. Но мы не можем сделать вывод о важности личности заключением силлогизма. История человечества, с древних времен до наших дней пестрящая примерами подлости и жестокости, казалось бы, наоборот, служит подтверждением тому, что личность имеет ничтожно малое значение. Если не существует предначертанного жизненного пути, то история рождения, страдания и смерти миллиардов людей более логично служила бы аргументом не в пользу наших усилий понять природу человека и изменить его поведение. Мы не можем доказать значение человека. Мы можем лишь в это верить, поскольку верить в обратное гораздо труднее. Тейяр де Шарден писал: "Человек будет стремиться к познанию до тех пор, пока им будет руководить страстный интерес. Интерес этот зависит от допущения, которое невозможно строго научно доказать, что этот мир подчиняется определенному порядку". Мы не были бы честными учеными, если бы игнорировали тот факт, что сей "страстный интерес" на самом деле существовал на протяжении всей истории человечества, несмотря на войны, погромы и концентрационные лагеря. Можно верить или не верить, что мир подчиняется определенному порядку. Но будучи разумными людьми, мы не можем игнорировать тот факт, что вопрос о значении человека всегда был философской загадкой. Если мы не можем доказать важность человеческой личности, и не можем обойти этот вопрос, что же нам делать? — 147 —
|