|
В действительности же мать загрузила данную транзакцию разного рода противоречиями, породившими в голове ребенка вопросы: "Почему ты ешь, а нам нельзя? У тебя у самой пломбы. И беспорядок на кухне. Ты сама ешь сладости. "Слишком много сладостей" — это сколько?" Все это так же угнетает и раздражает ребенка, как и взрослого, который просит начальника о прибавке к жалованью, а в ответ вынужден от начала до конца выслушать десять заповедей. Для доказательства того или иного положения умный человек приводит наилучший аргумент. Он не станет примешивать к делу противоречивые подробности. Это касается и родителей. Им удается добиться дисциплины с опорой на главные доводы. Что касается ребенка, то это дает ему возможность оперировать существенной информацией, не перегружая свой компьютер противоречивыми подробностями. К тому же он имеет возможность выйти из транзакции с чувством самоуважения, а не будучи переполнен ощущением неблагополучия. Вы не станете читать десять заповедей своему подчиненному, если уважаете его Взрослого; если же вы хотите, чтобы в вашем ребенке сформировался Взрослый, его следует уважать. Учащийся В тот знаменательный день, когда пятилетний малыш мужественно переступает порог детского сада, он берет с собой около 25 000 часов "двухдорожечной записи". Одна дорожка — это его Родитель, другая — его Дитя. Кроме того, он располагает прекрасным компьютером, который может тысячами выдавать блестящие идеи и решения, если только он не задействован полностью на разрешение проблемы неблагополучия. Жизнерадостный и сообразительный ребенок — это тот, кто получал достаточно ласки и одобрения, кто научился доверять своему Взрослому и использовать его, кто знает, что его Родитель — о'кей и останется таковым, даже если сам он испытает ощущение неблагополучия. Он освоил свойственное Взрослому искусство компромисса (хотя иной раз от него можно ожидать и возврата к примитивным реакциям), он приобрел уверенность, достигаемую за счет успешного решения разных проблем, его самоощущение положительно. На другом полюсе — застенчивый, замкнутый ребенок, у которого 25 000 часов записи заполнены какофонией окриков и критики на фоне низкого навязчивого ритма неблагополучия. У него тоже есть прекрасный компьютер, но толку от него мало. Луиджи Бонпенсьер в замечательной книге об искусстве игры на фортепиано отмечает, насколько ограниченно мы используем великолепный механизм человеческого тела: "Это все равно, как если бы, имея совершенный точный прибор, сконструированный для высококвалифицированного специалиста, отдать его плохо обученному ремесленнику, который в конце концов станет жаловаться на его несовершенство". — 106 —
|