|
-А-а-а… ну что, привезла деньги? Я изо всех сил стараюсь скрыть волнение. -Деньги привезу в пятницу… Михаил, тут такое дело… В-общем, муж не пускает меня домой, пока я не верну ключи от машины. Он, понимаете ли, все это время был в командировке… - отчаянно вру я, - и, когда вернулся, здорово психанул. Отдайте, пожалуйста, ключи - а в пятницу расплатимся и отбуксуем машину ко мне в Братеево. Михаил пристально, не мигая, смотрит на меня. От его комбинезона пахнет маслом, бензином и еще какой-то «химией«. - А ключи от твоего джипа у Серёги, - медленно, точно раздумывая, говорит он, - так Серёга давно уже ушёл. Вот те раз! Серёга - это тот самый толстый дядька, который на пару с Михаилом пытался «развести» меня на деньги. Где его гараж - я знаю. Ничего не ответив Михаилу, круто поворачиваюсь и подбегаю к Серёгиному боксу - он недалеко, всего через две двери. Дверь неожиданно распахивается - на пороге появляется Серёга и, увидев меня, останавливается, тараща ничего не понимающие рыбьи глаза. От него сильно пахнет водкой. Михаил подходит сзади. Вкратце излагает ситуацию. Оставив меня, они вдвоем уходят в гараж. Сквозь неплотно закрытую дверь я слышу разговор: - Да ладно, пусть берёт, куда она денется? Тачка-то все равно никуда не уедет… Дальше они говорят что-то неразборчиво, затем слышится приглушенный смех. Еще через минуту Михаил выносит мне ключи. Я сжимаю их в ладони так сильно, что ребро ключа зажигания больно втыкается мне в кожу. Благодарно киваю, еще раз спрашиваю, удобно ли будет, если я подъеду в пятницу за машиной (сейчас мне нужно, что называется, «усыпить бдительность» - дело-то еще не сделано до конца.) Прошу показать, где стоит мой джип. Меня выводят через боковую калитку из гаражного кооператива. Перед глазами расстилается дикий, заснеженный пустырь, и на самом краю - несколько старых, разбитых вдребезги, ржавых машин. Настоящее автомобильное кладбище! Изо всех сил напрягая зрение, я увидела возле забора своего Мартышка - он стоял, занесенный снегом по самый капот. В горле предательски заскребло. Бедный Мартышок! Как тебя теперь отсюда вытаскивать? Но виду показывать нельзя. Я равнодушно киваю. Стараясь не ускорять шаг, ступаю в глубокую, снежную колею. На дороге - ни души, только мигает огонёк где-то в окне кладбищенской сторожки. А вот здесь, у этого камня, мой Миша сказал мне, что … Вот на этом самом месте, всего полтора месяца назад… Я сердито мотаю головой, пытаясь отогнать воспоминания. Главное сейчас - спасти Мартышка! Проваливаясь по колено в снег, я ухожу с дороги, и, стоя за дивно красивой, обледеневшей березой, вызываю эвакуатор. Объяснить, где стоит машина, невозможно - поэтому договариваюсь с диспетчером, что встречу машину на конечной остановке 220-го автобуса. Хорошо, что Мартышок, в самом деле, стоит не на территории гаражей - никто не пустил бы меня туда с моим эвакуатором , невзирая на все документы о собственности. Еще полтора часа жду эвакуатор. Прячусь за остановкой: нельзя, чтобы выезжающие из гаражей шоферы меня видели - обо всем догадаются сразу. Ужасно холодно, но настроение у меня приподнятое - я чувствую себя героиней из какого-то фильма про войну. Время от времени звоню детям - узнать, как они там. Ничего, слава Богу… сидят за компьютером. — 41 —
|