|
ЗВЕЗДУН. Ну и что дальше… Ты действительно… умный старик… У тебя всё хватает… СТАРИК (взбодрилась и хихикает). Это у меня-то не хватает!... А знаете ли вы, уважаемый работник телевидения, что я благодаря своей квартире хорошо зарабатывал... Да я стар... А знаете ли вы, что у меня была близость с молодыми девушками, которые меня в два... три раза моложе... И всё благодаря этой чёртовой квартире... ЗВЕЗДУН. Старик ты умён настолько, что безумен... Я начинаю сомневаться... Может действительно ты немножечко того... СТАРУШКА. Того… не того… Молодые девушки квартировали у меня... они опекали меня... они имели близость со мной... а всё ради того, чтобы я оформил завещание на них... И я оформлял... показывал им и через неделю... переоформлял... на другого... Молодёжь пошла сейчас испорченная... на всё готовая... ЗВЕЗДУН. Слышь старик… если я тебя ещё немножко послушаю, то у меня развалятся, как карточный домик, все представления о стариках... Откуда в вас всё это... Или вы всегда таким были? СТАРИК. А в Париж я всё таки поеду... Вот выйду отсюда, продам квартиру… и поеду в Париж… (немного плачет) ЗВЕЗДУН. (успокаивая). Обязательно поедете... Только вот примут ли вас там... СТАРИК. Если не примут... Спрыгну с Эйфелевой башни... ЗВЕЗДУН. Вы спрыгнете ?… не спрыгнете... Такие как вы не прыгают… Впрочем, чёрт вас знает... Я то вон тоже… когда меня уволили хотел с Останкинской сигануть… Старик… А у тебя, что кроме дочери больше нет никого… СТАРИК. Устал я от своих детей, внуков. Вообще-то они у меня все умные, обученные. Институты кончали. Вот и меня учат жить. Младшенький, голубок, научил меня сидеть на воде и хлебе. Полезно, говорит, это и экономно. А чтоб не скучать мне одному в своей однокомнатной квартире, дети меня взяли к себе, поставили раскладушку в прихожей. Теперь я у них громоотвод. Приходит внучок из школы – тырк меня своим ботинком в бок – это означает, что он получил сегодня двойку, тырк два раза – две двойки. Но иногда этот голубок меня так отпинает, – это значит, родителей вызывают в школу. Не обращайте внимания, что я всех детей и внуков голубками называю. Я ведь в молодости голубятником был. Старший голубок возвратится с работы недовольный, злой – опять зарплату не выдали. Тырк меня. Опять я виноват. И так весь день. А младшенький голубок, душевный такой, бизнесмен. Недавно обнял меня и говорит: “Живи, папаня, долго, но лишка не давай”. Вот и я думаю, что Бог на этом свете мне срок продлил, чтобы, наверное, я все свои грехи успел искупить. Хи! Хи! А грешил-то я много. Видимо быть мне долгожителем. — 130 —
|