|
БРОДЯГА. У меня с этим проблем никогда не было. Я хожу в одну известную на весь город столовую. Там меня тоже любят… Там меня тоже ждут. Ждут моего доброго слова, улыбки, беспричинной радости и многого другого, о чем не знаю ни сам я, ни работники столовой. которые купаются в моей ауре доброго, отверженного, наивного… ПСИХИАТР. И вместе с тем юродивого…бомжа…бездельника… одиночки… Поэтому вам здесь будет хорошо… БРОДЯГА. Я не бомж… ПСИХИАТР. Но вы же бродяжничаете… БРОДЯГА. Возможно…Но я не бездельник… Я с удовольствием, смакуя, медленно подметаю столовую, гружу и перетаскиваю продукты, что многим сразу хочется сразу взять и распаковать и съесть эти продукты. Я не простой грузчик, я – гениальный грузчик, я - реклама продуктам. Прежде, чем грузить хлеб, я долго его нюхаю, мои вздохи от наслаждения слышны всем посетителям столовой. Аппетит повышается, продукты покупаются, кушаются. Довольны все – и продавцы и покупатели-пожиратели. Сделав свои дела, я обычно получаю в награду большую тарелку супа и каши. Еды на столе бывает так много, что мне кажется, что я такой маленький и худой ни за что не осилю всего этого. Да не тут-то было. Я медленно, долго, постепенно уминаю все, облизываю тарелку и переворачиваю ее на сто восемьдесят градусов. Кладу ложку. ПСИХИАТР. Это зачем же? БРОДЯГА. Чтоб повара видели, что за столом сидит довольный мужичок, символизирующий, что все окончено. Глаза мои во время трапезы светятся как у голодного кота настолько ярко, что кажется, что я сейчас вот-вот замурлыкаю от удовольствия. Как я ем! Нежно, величаво… Плотно поев, я всегда от души обнимаю своих поваров, говоря им напутствия и пожелания. Те в долгу не остаются, выливают мне оставшийся суп и гарниры в полиэтиленовые пакеты. Опять происходит великое зрелище. Я вытаскиваю из своей сетки шестидесятых годов пакетики, их бережливо поглаживаю, надеваю друг на друга, немного вдувая в них воздух, проверяю на целостность и лишь затем подхожу к большой кастрюле. Произношу два волшебных слова повару. И, действительно, происходит чудо. Содержимое кастрюлей оказывалось у меня в пакетах. Я их вновь бережно укладываю в сетку, завязываю и бегу, бегу по улицам города, наполненный радостью, что сегодня вечером я разогрею все это у нас в общаге, съем и засну с улыбкой на лице сытый и довольный. После всего этого вы хотите сказать, что я должен находиться у вас… — 113 —
|