Элементы практической психологии

78

Рис. 5. Запечатлевание как ранний механизм ослабления бес­покойства. Демонстрация предпочтения тепла и тактильного комфорта при контакте с тряпичной «мамой» у детеныша макаки-резуса несмотря на то, что кормит его проволочная «мама».

(Иэки ПонугаеваА Г Импринтииг Л , 1972 )

Выделяют следующие виды прижизненной памяти: дви­гательную, образную, эмоциональную и символическую (словесную и логическую).

Двигательная память обнаруживается очень рано. Это прежде всего память на позу, положение тела. Двига­тельная память лежит в основе профессиональных и спор­тивных навыков, танцевальных фигур и бесчисленных ав­томатических навыков вроде привычки, переходя улицу смотреть сначала налево, а потом направо. Достигая полного развития раньше иных форм, двигательная память

79

у некоторых людей остается ведущей на всю жизнь, у остальных ведущую роль играют другие виды па­мяти.

Одна из форм образной памяти — зрительная. Ее отличительная особенность в том, что в период удер­жания образа в памяти он претерпевает определенную трансформацию. Обнаружены следующие изменения, совершающиеся со зрительным образом в процессе сохра­нения: упрощение (опускание деталей), некоторое преуве­личение отдельных деталей, преобразование фигуры в бо­лее симметричную (более однообразную). Сохраняемая в памяти форма может округляться, расширяться, иногда меняется ее положение и ориентация. В процессе сохра­нения образ трансформируется и по цвету. Яснее и ярче всего зрительно воспроизводятся образы, редко встре­чающиеся, неожиданные. С одной стороны, указанные преобразования образа в памяти делают его менее точным по сравнению с образом в словесной памяти. С другой стороны, эти преобразования могут принести пользу — превратить образ в общую схему и до известной степени сделать его символом. Зрительная образная память плохо поддается произвольному управлению, а хорошо помнить только особенное, экстраординарное — еще не значит иметь хорошую память.

У А. П. Чехова в пьесе «Чайка» неудачливый пи­сатель так сравнивает себя с талантливым: «У него (талантливого) на плотине блестит горлышко от разбитой бутылки и чернеет тень от мельничного колеса — вот лунная ночь и готова, а у меня и трепещущий свет луны, и тихое мерцание звезд, и далекие звуки рояля, замирающие в тихом ароматном воздухе» [293, с. 53]. Последнее описание каждый воспринимал и читал мно­жество раз и поэтому оно не вызывает яркого образа. Наоборот, блеск горлышка разбитой бутылки — неожи­данный и потому запоминающийся образ.