|
Для всех выпускников колледжа совершенно естественно размышлять о том, что они собой представляют и как будет складываться их жизнь дальше. Однако эмоциональную бурю, которую я чувствую в своей душе, никоим образом нельзя объяснить "нормальными" размышлениями о жизни. В то время как мои подруги при аналогичных раздумьях жалуются на трудности, могут немного поплакать, слегка расстроиться или растеряться, я стараюсь уговорить себя умереть от голода. И моя логика без сопротивления продолжает принимать эти мысли, поскольку я все еще боюсь не справиться с теми потоками боли, которые, по всей видимости, поджидают меня в укромных уголках души. Во многих отношениях я продолжаю оставаться той же пятнадцатилетней девчонкой, мечущейся по дому в поисках способа избавиться от совершенно невыносимой боли. И самым сильным моим душевным порывом по-прежнему остается желание схватить первый попавшийся нож и полосовать себя. С самого начала общения с Беатрис я размышлял о соотношении ее психологических потребностей и оценивал ее состояние прежде всего с этой точки зрения. Наиболее выраженными я считал у нее потребности в противодействии, автономии, неприкосновенности и понимании. Именно в них наиболее полно отражалась ее достаточно независимая, отчужденная, непокорная, смелая и энергичная натура. Сочетание этих четырех потребностей создает яркую индивидуальность Беатрис. Ее, к примеру, невозможно спутать с Ариэль, пытавшейся совершить самосожжение. В силу этого и взаимодействие с каждой из этих молодых женщин следовало строить по-разному. Описание возможных психотерапевтических подходов в каждом из этих приведенных случаев я отложу до 4 части этой книги. Практически всю жизнь Беатрис находилась в состоянии бесконечной войны со своими родителями. Но, к несчастью, доспехи, в которые она облачилась, чтобы защититься от взрослых, оказались терзающей власяницей в первую очередь для нее. Эти размышления вызвали у меня в памяти последние строки из стихотворения американского поэта Элдера Олсона "Указания оружейному мастеру", которыми я счел необходимым поделиться с ее психотерапевтом: Когда б сковал ты Латы крепкой стали Хранившие меня б Не от врагов Из дальней дали От вражьих стрел своих — Страданья и печалих[3]. (Пер. А. Моховикова). Беатрис как-то упомянула о своих домашних кошках какой-то особой породы, с которыми у нее сложились теплые и близкие отношения. "Нет ничего лучше, чем собственная мурлыкающая кошка", — заметила она. — 116 —
|