|
Мы видим, что уже в четвертом поколении - бабушка, мать Н. Р., она сама, ее дочь - проявляется один и тот же тип поведения женщины в семье: властность, жестокость, отчуждение. Есть заметная разница в его проявлении у самой Н. Р. и ее матери, считающей себя добрым, хорошим человеком, довольной собой и не подозревающей об отрицательном отношении к ней дочери. Но от того, что Н. Р. осознает тяжесть своего состояния, отношение к ней дочери, стремится быть доброй, неподавляющей матерью, картина не меняется, а только усугубляется глубоким внутренним конфликтом: усвоив с детства тип поведения матери, ставший ее натурой, она не может изменить его усилиями сознания и воли. Помочь ей на уровне сознания нельзя. Надо понять суть ее душевного состояния. Благодаря постоянному самоанализу, начитанности в психологии, развитому интеллекту, Н. Р. способна к меткой характеристике своих переживаний. У нее такое чувство, будто она "занимает чье-то место на земле"; она "аморфна", как амеба, играет роли, несвойственные ей. Иными словами, она чувствует, что лишена индивидуальности, личностной определенности, не нашла себя в жизни (ощущение себя "маленькой девочкой"). При полном внешнем благополучии - у нее чувство своей несостоятельности. Это проявляется прежде всего в общении: ей кажется, что к ней плохо относятся, не принимают ее такой, какая она есть. Она боится общаться с людьми, хотя больше всего стремится к этому общению. То же наблюдается и у ее дочери. Очевидно, в этом сказывается неудовлетворенность в общении, так болезненно пережитая в детстве (вспомним ее истерику при рождении сестры); психологи называют это "дефицитом любви". Не внешние обстоятельства, а душевный строй делает несчастной эту женщину, и такой душевный строй передается ее дочери. Как же прекратить эту эстафету душевной боли? Как помочь Н. Р.? Эта женщина обладает удивительной волей к познанию и изменению себя, редкой честностью, глубоким недовольством собой. Здесь залог того, что ей можно помочь. От встречи к встрече Н. Р. становится все более открытой, искренней и живой. Она говорит, что после бесед чувствует себя хорошо, но пока это улучшение продолжается не более двух дней (а она хочет постоянного эффекта). Как нередко бывает в таких случаях, у Н. Р. появляется стремление к личным дружеским взаимоотношениям с психологом, она ожидает от этих отношений удовлетворения своих неудовлетворенных потребностей в любви и признании. Случись это, психолог станет объектом требований, недовольств и обид, вымещаемых на нем отрицательных переживаний. Но главная беда не в этом, а в бесплодности такого рода отношений: пока человек ждет любви и внимания от других, живет этим, он никогда не удовлетворится, будет требовать все большего, и все ему будет мало. В конце концов он окажется у разбитого корыта, как старуха, захотевшая, "чтоб служила ей рыбка золотая". Такой человек всегда внутренне несвободен, зависим от того, как к нему относятся. — 44 —
|