|
Задача взрослого именно в том и состоит, чтобы ребенок переносил договор доверия на разные действия, а не заключал его с родителями в каждой конкретной ситуации заново. Мы проводили следующий эксперимент с детьми 6–7 лет. Они выполняли ассоциативный тест в разных условиях. Предварительно дети были разделены на группы по уровню интеллекта: выше среднего и ниже среднего (общий интеллект оценивался с помощью теста Равена). Тест заключался в том, что детям нужно было как можно быстрее придумать слово, противоположное называемому. Сначала они выполняли тест без дополнительных условий, а затем – при положительном и отрицательном подкреплении. При положительном подкреплении за несколько правильных ответов ребенок получал конфету, при отрицательном – за каждый неверный ответ у него забирали ранее заработанные конфеты. В конце исследования детям возвращали все конфеты. Оказалось, что лучше всего с ассоциативным тестом справились дети из группы с более высоким интеллектом в ситуации без какого-либо подкрепления. Дети с более низким интеллектом при всех условиях работали хуже, но лучшие показатели достигнуты при работе на фоне наказания и худшие – безо всякого подкрепления. Таким образом, в очередной раз подтвердилось, что если ребенок работает на основе осознанного желания, то выполняет задание лучше, чем в случае работы с целью избежать наказания или заслужить поощрение. Именно поэтому самым надежным способом воспитания правдивости в ребенке является формирование в нем осознанного желания быть правдивым, чтобы почувствовать себя правомочным членом хорошей семьи. Если ребенок лжет, потому что ему стыдно, значит, родители применяют чрезмерное моральное наказание. Чувство вины не должно быть завышенным. Если чувство вины ведет к личностному росту ребенка (он стремится сделать больше), то мы можем говорить о его разумной величине. Но если чувство вины ведет ко лжи и стремлению не совершать никаких поступков, чтобы не делать ошибок, то родители переусердствовали с формированием ответственного поведения. Обычно такие родители требуют, чтобы ребенок повинился после совершения ошибки и пообещал больше так не делать. Мы уже говорили, что родителям необходимо дать ребенку немного самостоятельности в обдумывании и анализе последствий его поступков. Суть вины заключается в том, что при совершении тех или иных ошибок и сам человек, и окружающие оценивают не конкретный поступок, а личность в целом. Оступился, наделал ошибок – значит, плох как личность. Когда об этом твердят с детства, когда на данном постулате построена вся система воспитания и образования, любой, в конце концов, искренне начинает верить, что ошибаться действительно плохо, стыдно и недостойно хорошего, порядочного человека. Помимо прочего, подобное воспитание ограничивает человека в оценке своих поступков и себя самого: он может лишь критиковать себя, а добрые слова о нем могут говорить только окружающие. Подобный стиль воспитания формирует уникальный механизм самоуважения с двойным дном. С одной стороны, на сознательном уровне возникает интенсивная эмоция переживания собственной «плохости». С другой, на бессознательном уровне, она воспринимается как перевертыш (поскольку бессознательное должно находить хоть что-то полезное в своем носителе) – инвертированная эмоция самоутверждения: «Я повинился, значит, я – хороший!» Именно это подспудное переживание является причиной длительного и страстного самобичевания, в основе которого лежит извращенное самоподбадривание для тех людей, которым запрещено осознанно говорить себе: «Я хороший и достойный человек». И чем эмоциональнее винит себя человек, тем сильнее в нем этот второй пласт. При этом приятность чувства вины состоит в том, что оно не требует исправления ошибок – действия, направленного на восстановление ущерба. Оно лишь вызывает эмоцию. — 53 —
|