|
В представлениях о соотношении интересов благовоспитанность требует сдержанной дружественности. Благовоспитанность противонаправлена не только враждебности, но и неумеренной дружественности, переходящей в фамильярность. В проявлениях дружественности сдержанность всегда возможна — здесь дело касается яркости выявлений действительно существующего отношения. Но представления о враждебности партнера нельзя произвольно превратить в представления даже нейтральные. Поэтому благовоспитанность требует хотя бы формы дружественного поведения. Это более или менее добросовестное притворство. Поэт О. Мандельштам заметил: «Глубокий смысл имеет культурное притворство, вежливость, с помощью которой мы ежеминутно подчеркиваем интерес друг к другу» (86, стр.49). Через это «притворство» благовоспитанность ведет к умению находить во взаимодействиях с врагом то, в чем интересы не сталкиваются с ним. Такую тему легче всего найти в предметах, совершенно безразличных тому и другому. О них можно даже спорить дружественно со злейшим врагом, не обнаруживая своего к нему отношения. Отсюда — то, что известно как светская, салонная болтовня: все любезны, каждый внимателен и как будто бы доброжелателен к другому; легкая беседа непринужденно льется, возникают разногласия и споры, но и они не нарушают общей атмосферы доброжелательства. «Хороший тон царствует только там, где вы не услышите ничего лишнего, — писал М. Ю. Лермонтов, — ...зато как мало вы там и услышите» (79, стр.127). Такова наиболее дешевая разновидность благовоспитанности. (Иллюстрацией может служить сцена из «Идиота» Ф. М. Достоевского: прием гостей семейством генерала Епанчина в Павловске, когда великосветскому обществу показывают князя Мышкина как жениха Аглаи.) В борьбе за нечто существенно важное при противонаправленных интересах благовоспитанность, разумеется, не обеспечивает установления их общности, но она стимулирует поиски хотя бы минимальной близости интересов и содействует использованию найденной. Поэтому хорошо воспитанный человек может успешно вести дела и с таким партнером, с которым человек, лишенный такта и воспитанности, порвет отношения при первой же встрече и окончательно. Поэтому, в частности, всякого рода дипломатическая работа — в прямом смысле этого понятия — требует, между прочим, воспитанности и хороших манер... Благовоспитанный человек никогда не кичится своим преимуществом в силе и не теряет человеческого достоинства от сознания своего бессилия. С любым партнером он обращается как с равным, даже если это заведомо не отвечает действительности. Это возможно потому, что в представлениях о силах он ориентируется не на свое и партнера общественное положение, не названия, чины, должности, не на богатство, а только и исключительно на личные человеческие качества: на духовные и интеллектуальные возможности. А среди этих возможностей он заранее предполагает у партнера все то, чем он сам, по его представлениям, обладает. Ведь нормы благовоспитанности вырабатываются в одной среде — среде людей, занимающих одинаковое общественное положение. — 150 —
|