|
Ответ. Разрешите мне некоторое отступление. Общеизвестно, что 1931 год был чреват наибольшими трудностями в стране. Общеизвестно также, в 1931 году возросла активность всех контрреволюционных элементов в стране. На фоне этих трудностей активизировалась и нелегальная работа правых. Это было мне известно как по материалам ОГПУ, так и из личных встреч с лидерами правых. В 1931 году впервые встал вопрос о блоке между правыми, троцкистами и зиновьевцами, на основе борьбы за свержение Советской власти методами террора против руководителей партии и массовыми восстаниями. В связи с этим я однажды (это было летом 1931 года) был приглашен в Болшево на дачу к Томскому. Там я застал также Фому (А. П. Смирнова). Томский начал свой разговор с общей оценки положения в стране, говорил о политике ЦК, ведущей страну к гибели, говорил, что мы, правые, не имеем никакого права оставаться в роли простых наблюдателей, что момент требует от нас активных действий. Меня, естественно, интересовали реальные планы и возможности борьбы, и я так и поставил вопрос. Присутствовавший Фома рассказал мне о намечающемся блоке с троцкистами и зиновьевцами, говорили о наличии довольно широко разветвленных группах организации в ряде городов Союза и в целом очень оптимистически охарактеризовали перспективы борьбы с партией. Надо признать, что и мне эти перспективы тогда рисовались также в оптимистических тонах. Вопрос. Почему вы поехали к Томскому? Вы ведь уславливались с Рыковым об особой вашей законспирированности, исключающей всякие встречи с лидерами правых? Ответ. Тут свою роль сыграли два фактора. Во-первых, переживаемые страной трудности и возможность, как мне казалось, в связи с этим прихода к власти правых. Поэтому мне нужно было проявить некоторую активность и подчеркнуть свою солидарность с ними. Во-вторых, мое положение в ОГПУ в то время до некоторой степени пошатнулось. Это было в период работы в ОГПУ Акулова. Я был обижен и искал помощи у правых. Вопрос. Все же ответьте, как произошло назначение Молчанова начальником СПО? Ответ. Вот на этом-то совещании у Томского и был поднят вопрос о необходимости принять меры к тому, чтобы не провалить работу правых, чтобы обеспечить им со стороны ОГПУ полную возможность разворота их деятельности на новой, значительно расширенной и активизирующейся основе. Стал вопрос о том, смогу ли я это сделать. Я ответил, что мне одному это трудно, что лучше бы всего посадить на Секретный отдел своего человека. И вот не то Томский, не то Фома, сказал, что начальник Ивановского губотдела ГПУ Молчанов известен им как правый, и его именно не мешало бы посадить начальником Секретного отдела. Это предложение я принял, и Молчанов был назначен начальником СП О ОГПУ. — 178 —
|