Запрещенный Сталин

В 1918 году Тухачевский вступил в партию. Культурный чело­век, образованный военный и, безусловно, талантливый полко­водец, Тухачевский быстро выдвинулся в первые ряды руководи­телей Красной Армии. Таких людей у большевиков было мало, и они им были нужны. Расчет Тухачевского был верен. После окон­чания Гражданской войны Тухачевский стал одним из ближайших помощников Фрунзе по штабу Красной Армии. А в 1925 году после смерти Фрунзе был назначен на пост начальника штаба Красной Армии.

Вот что пишут об этом периоде деятельности Тухачевского Сайерс и Кан: «Работая в штабе Красной Армии, Тухачевский сблизился с троцкистом Путной, последовательно занимавшим должности военного атташе в Берлине, Лондоне, Токио, и началь­ником Политуправления Красной Армии Яном Гамарником», которого Сайерс и Кан называют «личным другом рейхсверовских генералов Сокта и Гаммерштейна».

Никулин пишет, что все обвинения против Тухачевского были построены на оговорах. Для этого воспользовались служебными поездками маршала и его товарищей за границу, встречами, имев­шими чисто деловой характер.

А вот что пишут об одной такой поездке Сайерс и Кан.

В начале 1936 года Тухачевский, как советский военный пред­ставитель, ездил в Лондон на похороны короля Георга V. Неза­долго до отъезда он получил желанное звание Маршала СССР. Он был убежден, что близок час, когда советский строй будет низ­вергнут и «новая Россия» в союзе с Германией и Японией ринется в бой за мировое господство. По дороге в Лондон Тухачевский останавливался ненадолго в Варшаве и Берлине, где он беседо­вал с польскими полковниками и немецкими генералами. Он так был уверен в успехе, что почти не скрывал своего преклонения перед немецкими милитаристами.

В Париже на официальном обеде в советском посольстве, устроенном после его возвращения из Лондона, Тухачевский изу­мил европейских дипломатов открытыми нападками на советское правительство, добивавшееся организации коллективной безопас­ности совместно с западными демократическими державами. Сидя за столом рядом с румынским министром иностранных дел Титулеску, он говорил: «Напрасно, господин министр, вы связы­ваете свою карьеру и судьбу своей страны с судьбами таких ста­рых, конченых государств, как Великобритания и Франция. Мы должны ориентироваться на новую Германию. Германии, по край­ней мере, в течение некоторого времени, будет принадлежать ге­гемония на Европейском континенте. Я уверен, что Гитлер озна­чает для нас всех спасение».