|
и раздражительности достигает высшего своеобразия [см. ниже, § 370, прибавление], и раздражительность самостоятельно пребывает в крови, которую можно назвать жидким магнитом. s) Так как животное есть подлинная, для-себя-сущая самость, достигшая индивидуальности, то оно выключает и обособляет, отделяет себя от всеобщей субстанции земли; и последняя имеет для него лишь внешнее бытие. Внешнее, не подчинявшееся власти его самости, есть для него отрицание его самого, есть нечто безразличное; и с этим непосредственно связано то, что его неорганическая природа стала для него единичной: ибо никакого отстранения (Entfernung) от стихии в нем нет. Это отношение к неорганической природе есть всеобщее понятие животного; оно есть индивидуальный субъект, который относится к индивидуальному как таковому, а не относится подобно растению только к стихийному, а также к несубъективному (к последнему оно относится лишь в родовом процессе). Животное имеет и растительную природу, оно относится определенным образом к свету, к воздуху, к воде; но, далее, оно обладает ощущением, к которому в человеке присоединяется еще мышление. Аристотель говорит поэтому о трех душах - растительной, животной и человеческой как о трех определениях в развитии понятия. Как в себя рефлектированное единство различных единичностей, животное существует как цель, производящая себя для самой себя; оно есть движение, которое возвращается в вот 'этот индивидуум. Процесс индивидуальности есть замкнутый круговорот, вообще сфера для-себя-бытия в органическом мире; и так как в этом состоит понятие животного, то его сущность, его неорганическая природа, существует для него как нечто единичное. Но так как в качестве сущей для себя самости оно вместе с тем относится к самому себе, то это свое для-самого-себя-бытие оно полагает как нечто отличное от своего бытия в отношении к неорганической природе. Это отношение к внешнему оно прерывает, потому что бывает удовлетворено, насыщено, потому что оно ощущает и есть сущая для себя самость. Во сне животное погружается в тождество с всеобщей природой, бодрствуя, оно находится в некотором отношении к индивидуальному органическому, но оно прерывает это отношение; и вся жизнь животного есть попеременное колебание между этими двумя определениями. — 443 —
|