|
вообще. Гальванический процесс определяется, между прочим, также временем года и суток; это особенво ясно обнаруживается в его электрической и магнитной сторонах, в каждой по-своему. Эти деятельности обладают кроме прочих изменений своими периодами; периодические изменения были точно изучены и выражены в формулах. Нечто подобное было замечено и на химическом процессе, хотя и не в такой степени; Риттер, например, нашел, что солнечное затмение вызывает в нем изменения. Но эта связь более отдаленна; она не такова, чтобы стихии как таковые вступали в химический процесс. Однако определяемость (Bestimmtwerden) всеобщих стихий имеет место во всяком химическом процессе, ибо особенные образования суть только субъектнвации всеобщих стихий, которые еще находятся в отношении с ними. И следовательно, при изменении особенных качеств в химическом процессе производится воздействие также и на всеобщие стихии. Вода есть существенно условие или продукт; и точно так же огонь есть причина или действие. Так как, следовательно, понятие химического процесса вообще заключается в том, что он есть тотальность, то выходит, что в нем понятие остается целостным в своих различиях, т.е., полагая себя, как свое отрицание целиком остается при себе. Каждая сторона есть, таким образом, целое. Как одна из сторон кислота, конечно, не то же самое, что щелочь, и наоборот, и, таким образом, обе односторонни. Но далее оказывается, что каждая сторона есть также в себе другое: тотальность самого себя и другого; в этом и состоит влечение щелочи к кислоте и обратно. Будучи вдохновлены (begeistet), тела бросаются на другое; за отсутствием чего-нибудь лучшего они вступают в процесс взаимодействия с воздухом. То обстоятельство, что каждое есть в себе одновременно другое, проявляется в том, что оно ищет другого; тем самым оно оказывается в противоречии с самим собой; но влечением обладает только то, что находится в таком противоречии. Это впервые начинается в химическом процессе, ибо здесь свойство быть в себе нейтральным, быть целым вызывает бесконечное влечение; затем в жизни это выступает наружу. Химический процесс представляет собой, таким образом, аналогию с жизнью; внутренняя подвижность жизни, наблюдаемая в нем, может повергнуть в изумление. Если бы он мог продолжаться сам собой, он и был бы жизнью, поэтому естественны попытки понять его как жизнь. — 297 —
|