|
неизвестен, рассматривалось вообще как завершение научной способности. К этому некоторые прибавляют, что такое состояние совершеннейшего знания предшествовало нынешней истории Вселенной и что нам после отпадения от этого единства в мифах, в традиции еще остались некоторые обломки и слабые отблески этого духовного озарения, от них взяло начало дальнейшее религиозное образование человеческого рода и они же послужили исходной точкой всего научного познания. Если бы истина давалась сознанию так легко, если бы было достаточно сесть на треножник и вещать, то работа мышления была бы, бесспорно, совершенно излишней. Чтобы кратко указать, в чем состоит неудовлетворительность такого представления, мы должны прежде всего согласиться с тем, что в этом представлении есть нечто возвышенное, нечто такое, что с первого взгляда очень располагает в его пользу. Но это единство интеллекта и созерцания, в-себе-бытия духа и его отношения к внешнему миру должно быть не началом, а конечной целью, не непосредственным, а произведенным единством. Природное единство мышления и созерцания есть то единство, которое мы находим у ребенка, у животного, это - единство, которое в лучшем случае можно назвать чувством, но не духовностью. Но человек должен был вкусить от древа познания добра и зла, должен был пройти через работу и деятельность мысли, чтобы, восторжествовав над этой его оторванностью от природы, быть тем, что он есть. То непосредственное единство, о котором мы говорили выше 23, есть, таким образом, лишь абстрактное единство, в себе сущая, а не действительная истина; не только содержание должно быть истинным, но также и форма. Разрешение раздвоенности (des Zweispalts) должно носить такой характер, чтобы формой этого разрешения была знающая идея, и моменты этого разрешения должны быть обнаружены в самом сознании. При этом не следует уходить в пустую абстракцию, искать спасения в отсутствии знания, а, наоборот, сознание должно сохранить себя тем, что мы будем опровергать предположения, благодаря которым возникло противоречие, с помощью того же обычного сознания 24. Затруднение, т.е. одностороннее предположение теоретического сознания, что предметы по отношению к нам обладают прочностью и непроницаемостью, непосредственно опровергается нашим практическим отношением — 13 —
|