|
В классическом труде «Анализ фобии пятилетнего мальчика» 3. Фрейд проанализировал сексуальный невроз пятилетнего мальчика Ганса, страдающего навязчивой фобией – боязнью больших белых лошадей. Не будем пересказывать содержание этого увлекательнейшего произведения, тем более что оно теперь вполне доступно [Фрейд 1990а ], но обратим внимание на устойчивую связь между детской сексуальностью и воображаемыми животными-монстрами, которые снятся мальчику или которых он выдумывает. Приведем диалог между Гансом и его отцом, помогавшим Фрейду проводить анализ и терапию невроза своего сына: На следующее утро я начинаю его усовещивать, чтобы узнать, зачем он ночью пришел к нам. После некоторого сопротивления развивается следующий диалог, который я сейчас же стенографически записываю. Он: «Ночью в комнате был один большой и другой измятый жираф, и большой поднял крик, потому что я отнял у него измятого. Потом он перестал кричать, а потом я сел на измятого жирафа». Я, с удивлением: «Что? Измятый жираф? Как это было?» Он: «Да». Быстро приносит бумагу, быстро мнет и говорит мне: «Вот так он был измят». Я: «И ты сел на измятого жирафа? Как?» Он это мне опять показывает и садится на пол. Я: «Зачем же ты пришел в комнату?» Он: «Этого я сам не знаю». Я: «Ты боялся?» Он: «Нет, как будто нет». Я: «Тебе снились жирафы?» Он: «Нет, не снились; я себе это думал, все это я себе думал, проснулся я уже раньше». Я: «Что же это должно значить: измятый жираф? Ведь ты знаешь, что жирафа нельзя смять, как кусок бумаги». Он: «Это я знаю. Я себе так думал. Этого даже не бывает на свете. (Примеч. Фрейда: Ганс на своем языке определенно заявляет, что это была фантазия.) Измятый жираф совсем лежал на полу, а я его взял себе, взял руками». Я: «Что, разве можно такого большого жирафа взять руками?» Он: «Я взял руками измятого». Я: «А где в это время был большой?» Он: «Большой-то стоял дальше, в сторонке». Я: «А что ты сделал с измятым?» Он: «Я его немножко подержал в руках, пока большой перестал кричать, а потом сел на него». Я: «А зачем большой кричал?» Он: «Потому что я у него отнял измятого». <…> Большой жираф – это я (большой пенис, длинная шея), измятый жираф – моя жена (ее половые органы), и все это – результат моего разъяснения. Кроме того, изображения жирафа и слона висят над его кроватью. <…> Все вместе есть репродукция сцены, повторяющейся в последнее время почти каждое утро. Ганс приходит утром к нам, и моя жена не может удержаться, чтобы не взять его на несколько минут к себе в кровать. Тут я обыкновенно начинаю убеждать ее не делать этого («большой жираф кричал, потому что я отнял у него измятого»), а она с раздражением мне отвечает, что это бессмысленно, что одна минута не может иметь последствий и т. д. После этого Ганс остается у нее на короткое время («тогда большой жираф перестал кричать, и тогда я сел на измятого жирафа»). — 8 —
|